Читаем Северная экспедиция Витуса Беринга полностью

Если мы снова вернемся в эти места, местные, скорее всего, убегут еще быстрее или же проявят такую же враждебность, как проявили к ним, особенно если они захотят съесть или выпить табак… они тогда решат, что мы хотели их отравить![128]

Стеллер либо возражал из принципа, либо же смотрел на все через призму плохого отношения к коренным жителям Камчатки. Если судить по данным других ранних встреч европейцев с далекими народами, то подарки с железными вещами, например котелками или ножами, обычно считались весьма ценными и затем вспоминались с большой теплотой.

Находясь неподалеку от стоянки, Стеллер чувствовал, что за ним кто-то следит, – некое непонятное беспокойство. Его подозрения нашли подтверждение полвека спустя из неожиданного источника. Моряки с другого российского корабля под командованием Гавриила Сарычева, участвовавшего в экспедиции Иосифа Биллингса в 1790 году, встретили «очень дружелюбного и умного» эяка, который через переводчика рассказал им историю из далекого детства. Его семья часто бывала на острове после рыбалки и охоты на материке, и однажды к берегу пристал корабль.

Люди с сего судна сходили на берег и оставили в их шалашах некоторое число ножей и корольков[129].

После того как были погружены последние бочки с водой, рассказаны все истории и выпит горячий шоколад, все вернулось на круги своя. Поскольку его не стали сразу отчитывать за небольшое опоздание, Стеллер, по его выражению в дневнике, «изложил свои идеи о разных вещах» – и, скорее всего, в своей обычной высокомерной манере, вызывавшей всеобщее отвращение. Узнав, что южную оконечность острова собираются назвать мысом Святого Ильи и обозначить ее соответствующим образом на карте, он стал ворчать, что «офицеры твердо вознамерились нанести на карту мыс», несмотря на то что он «в ясных выражениях разъяснил им, что остров нельзя называть мысом». Он даже позволил себе в рамках общего поучения указать, что мыс должен отходить от материка, «тот же смысл выражает и русское слово нос, а в данном случае остров представляет собой лишь оторванную голову или оторванный нос»[130]. Педантов не любит никто, и, читая эти строки, легко представить, как окружающие раздраженно вздыхали и мрачно поворачивались спиной.

Утром следующего дня, 21 июля, Беринг неожиданно вышел на палубу, «против своего обыкновения», и, не посоветовавшись ни с кем, приказал поднять якорь и идти на север вдоль берега. Ваксель попытался убедить Беринга задержаться хотя бы на несколько часов, чтобы наполнить последние 20 бочек пресной водой, но Беринг отказался, заявив, что «поскольку приближается август, а мы не знаем ничего ни о земле, ни о ветрах, ни о море, в этот год мы должны удовлетвориться уже сделанными открытиями»[131]. Ваксель и Хитрово были недовольны приказом, особенно тем, что придется идти без полного запаса воды, но решили не созывать морского совета для дальнейших обсуждений и исполнили, по крайней мере, частично, пожелания капитана. Вместо того чтобы отправиться обратно домой по известным водам, они, по словам Вакселя, «намеревались следовать вдоль берега»[132]. У Беринга были свои причины для опасений: его снедал страх, что, имея провианта всего на один сезон и не зная ни ветров, ни течений, они на самом деле попали в весьма опасную и рискованную ситуацию. На пересечение океана у них ушло семь недель, так что, очевидно, на обратный путь у них уйдет как минимум не меньше времени. Просмотрев закономерности в перемене ветров, записанные в судовом журнале, Беринг пришел к выводу, что в течение большей части лета ветра вдвое чаще дуют с северо-востока или востока, чем с противоположного направления. Если эта закономерность сохранялась так же, как и в других муссонных системах, думал он, то со сменой времен года ветра сменятся на противоположные. В этом случае кораблю придется бороться со встречными ветрами, которые две трети всего времени будут дуть с противоположной стороны – с юго-запада. Ветер будет им мешать. Если это действительно так, то у них есть всего три с небольшим недели, чтобы исследовать побережье Аляски, продвигаясь при этом к северо-западу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Истории героев. Книги о великих открытиях

Северная экспедиция Витуса Беринга
Северная экспедиция Витуса Беринга

Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов.В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном. Научные цели, пусть и подчиненные государственным интересам, потрясали своими масштабами. Однако самих участников плавания ждала едва ли не самая трагическая и ужасная участь за всю историю мореплавания.

Стивен Боун

Путешествия и география / Документальное

Похожие книги