Северная экспедиция Витуса Беринга

23 июля Чириков приказал подойти ближе к берегу в том месте, куда отправился Дементьев. Они заметили скалы, торчавшие со дна и прятавшиеся прямо под поверхностью воды, и стали продвигаться вперед с очень большой осторожностью. Чириков выстрелил из двух пушек, выстрелы эхом отразились от леса, но ответа не последовало. Туман слегка рассеялся, и с палубы они увидели дым на берегу на месте предполагаемой высадки Дементьева. Огонь заставил их воспрянуть духом, и они дали еще семь пушечных залпов. В предыдущие дни «нигде на берегу огней, строения и при береге судов и протчих признаков к жильу никаких не видали, почему не очень чаели, чтоб были жители на оном месте»[162]. Костер становился все больше, но лодки на воде не оказалось. Чириков зажег кормовой фонарь, словно маяк, и, поскольку погода была тихая, держал «Святого Павла» недалеко от берега. К утру костер на берегу погас, и лишь струйка дыма поднималась вверх, смешиваясь с туманом.

Тогда Чириков и его офицеры решили, что лангбот поврежден и не может дойти до корабля. Они подготовили документ, подтверждавший это, и поставили под ним свои подписи. Затем морской совет решил снова рискнуть и отправить на берег оставшуюся небольшую лодку с плотником, конопатчиком и всеми инструментами для ремонта. Боцман Сидор Савельев вызвался возглавить второй береговой отряд; ему приказали немедленно вернуться вместе с лодкой и застрявшими на берегу членами экипажа. Примерно в полдень четверо моряков отплыли к берегу, находившемуся примерно в девяти морских милях, а «Святой Павел» осторожно шел вслед за ними, следя за рифами. К шести часам вечера «Святой Павел» вынужден был отступить из-за сильного волнения, и экипаж мог лишь следить с палубы за тем, как ял подходит к берегу. Они стали ждать. Сигнала подано не было, ял на корабль не вернулся. На следующий день, 25 июля, в час дня они увидели две лодки, которые вышли из залива и направились к кораблю. Решив, что это его люди, Чириков подвел «Святого Павла» ближе, но вскоре стало ясно, что это не русские лодки: «корпусом остр[ы] и гребля не роспашная, а гребут веслами просто у бортов»[163]. Большая лодка, в которой сидело много людей, не приближалась к кораблю, а маленькая и быстрая, с четырьмя пассажирами, подошла ближе. Они разглядели, что один человек был одет во что-то ярко-красное. Люди в лодке встали, протянули руки к «Святому Павлу», словно приглашая подойти поближе, и дважды воскликнули: «Агай, агай», затем повернулись и погребли обратно к суше. Чириков приказал помахать белыми платками, но лодки продолжили двигаться к берегу и вскоре исчезли из виду. Они не могли за ними последовать, потому что «видно [было] около берега много наружных и подводных камней, на которых играет бурун»[164]. Сильные волны помешали им стать на якорь, и пришлось отступить. Больше никаких огненных или дымовых сигналов не подавали.

К этому времени, писал Чириков, «мы утвердились, что посланные от нас служители всеконечно в нещастии»[165]. Дементьев со своим отрядом отсутствовали уже восемь дней, а возможностей добраться до корабля, если они могли это сделать, было немало. «Можно чаять по тому, понеже американцы к нашему пакет-боту не смели подъехать, что с посланными от нас людьми от них на берегу поступлено неприятелски или их побили или задержали»[166]. Когда Ваксель позже узнал о несчастье, случившемся со «Святым Павлом», он предположил, как именно это могло произойти. «[К]огда они подошли к берегу, американцы, вероятно, спрятались, и что люди, прибывшие на лодках, не подозревая о грозящей им при высадке на берег опасности, разошлись в разные стороны за водой, за ягодами и плодами или по другим надобностям. Таким образом, они, надо полагать, были разобщены друг от друга, когда американцы, улучив, наконец, удобное время, появились вдруг между ними и лодкой, преградив обратный путь»[167]. Он писал, что Чириков оказался слишком наивен и должен был спрятать большинство людей в трюмах, увидев приближающиеся лодки, и тем самым подманить американцев поближе, потому что, как считал Ваксель, у них было, «быть может, намерение захватить судно»[168]. А затем Чириков мог бы захватить их в плен и, возможно, обменять на свою команду[169].