Северная экспедиция Витуса Беринга

Взяв за основу учение о «соках» тела, врачи из разных стран изучали болезнь и пытались сформулировать собственные теории, объясняющие развитие цинги. О цинге были написаны десятки трактатов, в которых назывались такие разные причины болезни, как, к примеру, нечистые испарения, влажность, переизбыток черной желчи, леность, отравление медью, наследственность или нарушения потоотделения. В качестве средств для восстановления баланса соков предлагали очищение организма соленой водой, кровопускание, подмешивание соляной кислоты в питьевую воду, смазывание открытых язв ртутной пастой, питье безалкогольного пива и другие неэффективные, но приемлемые для государства и экономически оправданные решения. На некоторых кораблях предлагали избивать занемогших матросов, предполагая, что это заболевание – на самом деле проявление лености, и «больные» просто пытаются отлынивать от работы. «Лекарства» иной раз оказывались даже смертоноснее болезни.

Шотландский врач Джеймс Линд на борту корабля «Солсбери» в 1747 году провел, как считается, первое в истории медицины контролируемое клиническое исследование. Он отобрал 12 моряков, страдавших цингой, с «симптомами самыми сходными из возможных… У них у всех были гнилые десны, сыпь, усталость и слабость в коленях»[219]. Он повесил их гамаки парами в отдельном помещении в сыром, темном полубаке и «кормил всех одинаково», но лечил разными принятыми тогда средствами от цинги: «эликсиром купороса», уксусом, сидром, морской водой «по половине пинты в день, а иногда меньше или больше, как принимало тело» и три раза в день пилюлями-«электуариями» «размером с мускатный орех»; эти пилюли состояли из чеснока, горчичных семян, сушеного корня редиса, бальзама, или перуанской смолы, промытых в ячменном отваре. Последней, самой удачливой паре давали по два апельсина и одному лимону в день, которые они «ели с жадностью» в течение шести дней, пока запасы южных фруктов не закончились. Что неудивительно, моряки, которых кормили цитрусовыми, – единственные, получавшие хоть какую-то свежую пищу, – быстро восстановились и вернулись к службе. Но Линд оказался весьма озадачен открытием. Фрукты были редкостью, их трудно было достать в северных странах. Пытаясь сделать цитрусовый концентрат, который легче перевозить и хранить, Линд вскипятил его, уничтожив активный ингредиент, и тем самым отсрочил появление эффективного средства от цинги на десятилетия. Настоящей причиной цинги были способы консервации, применявшиеся тогда в морских путешествиях для всех продуктов, – засушка и засолка.

Сейчас, конечно, мы знаем, что главной причиной цинги является отсутствие свежей пищи, содержащей витамин C; его недостаток приводит к дегенерации соединительной ткани в организме: от костей до хрящей и кровеносных сосудов тело, по сути, начинает разваливаться. Надежное средство, пригодное для транспортировки и защищавшее от цинги не хуже свежих фруктов и овощей, было создано лишь сорок лет спустя. На заре наполеоновских войн, в 1790-х годах, сэр Гилберт Блейн, врач британского флота, убедил свое начальство, что к ежедневной порции рома, положенной британским морякам, нужно добавлять сок лайма.

Стеллер намного опередил свое время; его идеи о цинге были основаны на беседе с коренными жителями Камчатки и наблюдении, что даже во время долгих зим они не заболевают цингой, тогда как некоторые русские к ней уязвимы. Насколько он мог видеть, камчадалы не принимали никаких особых мер для профилактики цинги, поэтому он пришел к выводу, что секрет кроется в их рационе – единственном, что их отличало от русских. Стеллер взял эту гипотезу и связал ее с употреблением свежих растений, иногда – горьких и неприятных, которые вряд ли кто-нибудь согласился бы есть, если бы единственным соображением был вкус. Русские, пришедшие в этот регион издалека, в основном ели походную провизию, иногда добавляя к ней дичь. Цинга не была так широко распространена в русском флоте, как в британском, испанском или французском, которые намного чаще выходили в длительные морские путешествия и больше времени проводили в открытом море, пересекая океаны. Русский флот, напротив, в основном действовал в Балтийском и Черном морях и редко отходил далеко от портов, где можно было пополнить запасы свежей еды. Так или иначе, меры предосторожности, которые Стеллер принял осенью 1741 года, его любознательность и способность экспериментировать были единственным фактором, действовавшим в пользу моряков «Святого Петра».