Северная экспедиция Витуса Беринга

Один человек взял под мышку свой каяк, отнес его на берег, сел в него и подплыл к «Святому Петру». «По всей видимости, это был один из старейшин, – писал Ваксель, – и, по всей вероятности, наиболее знатный из них всех»[203]. Ваксель, невзирая на мольбы Стеллера, достал водку и табак и, после того как несколько русских матросов выпили, протянул старейшине полную чарку. Американцу угощение не понравилось; он «выплюнул [водку] обратно с ужасным криком, как будто рассказывая своим товарищам о случившемся с ним»[204]. Затем, как вспоминает Стеллер, русские объявили, что «у американцев моряцкие желудки» и, «решив компенсировать одну неприятность другой», вручили старейшине зажженную трубку с табаком и показали, как ею пользоваться. Тот закашлялся и отплыл с отвращением на лице. «Умнейший европеец, – размышлял Стеллер в одной из своих на удивление прогрессивных записей, – сделал бы ровно то же самое, если бы ему предложили мухомор или суп из тухлой рыбы и ивовой коры, а камчадалы считают это деликатесом»[205].

Пока люди на берегу присматривались друг к другу, Ваксель пытался уговорить других американцев подплыть ближе к «Святому Петру» на каяках. Он достал книгу, которую держал при себе именно для таких встреч, английский перевод труда французского офицера барона Луи-Армана де Лаонтана о пребывании в Америке и наблюдениях за коренным населением. Ваксель стал читать в алфавитном порядке различные «американские» слова (гуронские и алгонкинские), означавшие «дерево», «пищу», «воду» и другие подобные понятия, и был совершенно уверен, что эти люди его поняли. Скорее всего, на «понимание» больше повлияли жесты, сопровождавшие речь, потому что языки и культура алгонкинов и гуронов, обитавших на востоке Северной Америки, не имели ничего общего с культурой этих людей, которые, скорее всего, были алеутами. Алеуты, коренные обитатели полуострова Аляска и Алеутских островов, с этнической точки зрения родственны юпикам и инуитам.

Волнение на море усилилось, и Ваксель позвал своих людей обратно. Двое русских направились к воде, но девять американцев схватили за руки переводчика и крепко держали; тот отчаянно вырывался и упрашивал Вакселя, чтобы его не бросали здесь. Поскольку он выглядел похоже на местных жителей, Ваксель и Стеллер предположили, что те решили, что он должен остаться с местными, а не уходить на корабль. Ваксель кричал и знаками показывал, чтобы переводчика освободили, но те «делали вид, будто не замечают меня»[206]. Затем несколько человек схватились за причальный канат и потянули лодку к берегу по камням, «вероятно, не со злым умыслом, но лишь от недогадливости, не понимая, в какой мы опасности, и что если лодку с пассажирами и дальше тащить на берег, она разобьется о камни»[207]. И те и другие кричали, не понимая друг друга. Ваксель приказал дважды выстрелить из мушкетов, и, когда грохот отразился от скал, «они так перепугались, что все попа́дали на землю, как громом пораженные, и выпустили все, что держали в руках»[208]. Камчадал-переводчик бросился в воду и забрался в лодку, а Ваксель приготовился к отплытию. Но якорь застрял в скалах. Он безуспешно пытался его высвободить, но затем обрезал канат, и они быстро вернулись обратно на корабль. Было уже поздно, почти восемь вечера. Еще один шторм с юга ночью обрушил на судно сильнейший дождь. На берегу они видели огромный костер, горевший всю ночь, который, как писал Стеллер, «заставил нас задуматься о произошедшем». Эта первая демонстрация мощи пороха стала предвестием не такого уж и далекого будущего, когда русские колонисты с помощью огнестрельного оружия подчинили коренные народы побережья Аляски.

Первая демонстрация мощи пороха стала предвестием не такого уж и далекого будущего, когда русские колонисты с помощью огнестрельного оружия подчинили коренные народы побережья Аляски.

На следующий день, когда команда «Святого Петра» подготовила судно к выходу в море, к ним с острова приплыли 7 человек на каяках. Двое из них подвели лодки совсем близко к кораблю, и Беринг подарил им железный котелок и иголку с ниткой, а те, в свою очередь, подарили русским шапки из коры, одна из которых была украшена резной статуэткой из моржового бивня, напоминающей человека. Затем все каяки вернулись на берег, и американцы стали кричать или распевать вокруг большого костра. Ваксель предложил Берингу взять их в плен – по крайней мере, нескольких, – но Беринг «письменно запретил [ему] это и не велел чинить над ними никаких насилий»[209]. Стеллер, описывавший все, что видел, в том числе одежду, инструменты, снаряжение и внешний вид, заметил сходство между американцами и жителями Камчатки и был совершенно уверен, что это родственные народы, хоть и говорящие на разных языках. Он очень жалел, что у него нет времени, чтобы доказать это с помощью обширного исследования.