Северная экспедиция Витуса Беринга

Моряки нашли еще горевшее кострище, но людей вокруг не было. Заметив надвигающийся шторм, Хитрово и остальные пятеро бросились с холмов обратно к лодке и попытались подготовить ее к возвращению на «Святого Петра». Но к тому времени, когда они спустили ял на воду, волны стали настолько огромными, что его едва не залило, так что Хитрово направил лодку на остров Нагай, который был намного ближе к кораблю, к месту предыдущей высадки. Волны выбросили лодку на каменистый берег, повредив ее и отрезав моряков от корабля. Они поспешно собрали на берегу все, что можно было поджечь, и развели огромный костер, чтобы подать сигнал о помощи и не умереть от холода – все замерзли и насквозь промокли. Когда Хитрово с отрядом не вернулись на корабль из-за шторма, Стеллер, который недолюбливал его особенно сильно, писал: «Я возблагодарил Бога, что благодаря хитроумным замыслам моряков оказался избавлен от его компании»[198]. Шторм продолжал бушевать, «и мы были открыты всей ярости моря» вплоть до вечера 2 сентября, когда Вакселю удалось отправить лангбот им на помощь. Лишь 3 сентября Хитрово и его люди вернулись на «Святого Петра», бросив разбитый ял.

Хитрово многие не любили, и Стеллер писал, что «если бы он вообще не отплывал, или, никого не встретив, вернулся бы вовремя и не затянул сбор воды, лишив нас яла, мы смогли бы выйти с хорошим сильным ветром и пройти более ста миль дальше по курсу… Все были недовольны, ибо к чему бы этот человек ни притронулся, от Охотска до самого возвращения, шло не так и приносило одни несчастья»[199]. Если бы Хитрово не задержался из-за шторма, что стало третьим связанным с ним происшествием, которое прямо повлияло на график экспедиции, – стоит отметить, что эти события не были вызваны его некомпетентностью как морехода или офицера, – то «Святой Петр» уже несколько дней шел бы на запад, вместо того чтобы стоять на якоре возле острова Нагай, ожидая окончания очередного шторма. Говорят, что любое предприятие редко обрекается на гибель одним-единственным несчастьем – обычно к печальному концу приводят накопившиеся мелкие ошибки и не вовремя случившиеся неудачи.

Это последнее промедление имело весьма далекоидущие последствия, но благодаря ему стала возможна любопытная и занимательная встреча, которой на данном этапе путешествия никто не ожидал.

Днем 5 сентября моряков вывели из ступора крики людей, стоявших на высоких травянистых холмах, возвышавшихся над крутыми, каменистыми скалами острова Берд. Вскоре к кораблю подошли две небольшие одноместные весельные лодки из шкур (которые Стеллер верно сравнил с каяками гренландцев). Подобравшись достаточно близко, чтобы их можно было услышать, люди в лодках начали длинную речь на языке, неизвестном обоим камчадалам-толмачам – и чукче, и коряку. То были первые американцы, которых они встретили, и Стеллер дрожал от волнения, «нетерпения и очарования». Когда с корабля ответили, люди в лодках показали на уши. Затем, покопавшись в лодке, один из них достал палку с прикрепленным к ней ястребиным крылом и бросил ее в сторону корабля. Решив, что это знак дружбы, Беринг приказал спустить на воду доску с подарками: красной тканью, зеркалами, медными колокольчиками, железными бусинами и пятью ножами. Подплыв ближе, они вручили эти дары, которые американцы «приняли приятно»[200]. Затем люди в каяках бросили им две тонкие палки с соколиными перьями и когтями. Стеллер писал: «Не могу сказать, было ли это жертвой или же знаком хорошей дружбы»[201]. Потом они отплыли обратно на берег и криками и жестами стали звать моряков присоединиться к ним, знаками показывая «есть» и «пить». Беринг приказал Вакселю подготовить единственную оставшуюся лодку и отвезти им еще одну партию подарков и немного русской водки. Отряд состоял из девяти вооруженных матросов, переводчика-камчадала и Стеллера; «пики, сабли и ружья покрыли парусиной, чтобы не вызывать подозрений».

Ваксель бросил якорь на расстоянии броска камня от каменистого, коварного берега. Два русских моряка и камчадал-переводчик сняли одежду и спрыгнули с лодки, погрузившись по плечи в ледяную воду. Они были не вооружены, и Ваксель приказал им оставаться в пределах видимости и не делать ничего слишком быстро или в угрожающей манере. Выбравшись на берег, они подошли к небольшой группе американцев, которые были «полны изумления и дружелюбия» и все показывали за холмы, на дальнюю часть острова, возможно, пытаясь объяснить, что живут на другой стороне. Русские предложили им новые подарки, но аборигены отказались. Затем американцы взяли новоприбывших за руки «с большим почтением», отвели их к своему лагерю неподалеку, посадили с собой и предложили им китовый жир. Они были «в основном молоды или средних лет, среднего роста, сильные и коренастые, но довольно хорошо сложенные»[202], с длинными черными волосами, немного плоскими носами и темными глазами, носили «рубахи из китовых кишок с рукавами, очень аккуратно сшитые». У многих из них на лицах и телах были костяные серьги.