Северная война. От Головчино до Полтавы

И, не сближаясь, армии разошлись. Карл — к Смоленску, уверенный, что обоз Левенгаупта встретит его по пути, а Петр — к деревне Лесная, где встал лагерем этот так нужный сейчас шведской армии обоз. Так нужный и так беспечно брошенный королем на волю Провидения. А точнее, в руки русского царя. Пройдет каких-нибудь семнадцать дней, и Карл жестоко пожалеет, что так бездумно доверил восемь тысяч повозок слепому Провидению.

Глава 7

Битва при Лесной

Где находится король, Левенгаупт не знал. Ничего не знал он и про бой у деревни Доброе. Равно как и Карл не знал, где его генерал с обозом и подкреплением.

Если шведов вело по Белой Руси королевское, совершенно мальчишеское провидение, позволительное юноше, но губительное для мужа, кому вверены страной и Богом тридцать восемь тысяч солдат, Петр знал, и куда идет его армия, и куда движется шведский король и его обоз.

Оставив короля под присмотром своих шпионов двигаться дальше к Смоленску, Петр сформировал корволант — летучий корпус из кавалерии, пехоты, посаженой на лошадей, и легкой артиллерии (всего 7 197 человек). И, взяв с собой верного Меньшикова, направился к многострадальному обозу, вот уже четвертый месяц ползущему по белорусским дорогам.

* * *

25 сентября авангард корволанта настиг шведский арьергард. Драгуны Меньшикова, как всегда лихо, вцепились в хвост измученного обоза и трепали его, пока сам Левенгаупт, не развернув его голову, не бросился на выручку. Левенгаупт отбил русские атаки и переправился через речку Ресту, где, прикрываясь берегом, два дня держал оборону. Через два дня, понимая, что берег реки не лучшая защита, Левенгаупт, отправив под прикрытием трех тысяч солдат обоз к Пропойску7, с основными силами (12 950 солдат, включая 4 900 кавалерии) занял высоты у деревни Лесная, готовый стоять насмерть и удерживать силы русских, пока обоз полностью не переправится через речку Леснянку.

26 сентября, разгадав планы шведского генерала, Петр принял решение послать четыре тысячи кавалеристов во главе с генералом Родионом Бауэром в Кричев ждать приказа, семьсот же драгун под командованием бригадира Фастмана было отправлено разрушить все мосты на реке Сож.

Наступило утро 28 сентября.

Корволант под командованием самого Петра и светлейшего князя двигался двумя колоннами по лесной дороге к высотам у деревни Лесная.

Как только авангард драгун Невского полка под командованием полковника Кембела вышел из леса, он с ходу, в конном строю атаковал высоты, занятые шведскими солдатами.

Да, шведов атаковала совсем другая русская армия. Шведы не могли свыкнуться с мыслью, что после разгрома под Нарвой в 1700 году, когда русское войско бежало, только увидев шведские штыки, к высотам возле деревни Лесной вышли совсем другие люди. За восемь лет русская армия изменилась и все восемь лет это доказывала — и под Санкт-Петербургом, и под той же Нарвой, отбитой четыре года назад, и в еще десятках больших и маленьких сражениях. Но шведы, впрочем, как и вся Европа, отказывались в верить в очевидное.

Из 604-х Невских драгун в этом первом бою было убито и ранено 338 человек — немногим больше половины состава полка.

Славно пал от пули и офицер, которому Фридрих первому показал письмо; и два русских драгуна, которые нашли Фридриха на лафете у разбитой пушки, погибли. Офицер, с пробитой грудью, упал сразу, не успев и палаша поднять над головою. Его лицо, искаженное ветром атаки, вздрогнуло, глаза увидели небо и, не закрывшись, так и смотрели в него, пока после боя их не прикрыла рука товарища. А драгунам удалось забрать с собой несколько шведских душ. Их вытащили из-под убитых коней — они так и лежали в шаге друг от друга: один, что сравнил Фридриха с куренком, с прорубленной головой, другой — исколотый копьями (шведы успешно пользовались пиками в этой Северной войне). И погибли бы все драгуны, если бы не подоспела гвардия под командованием Голицына — преображенцы и семеновцы8, — которая разбила знаменитое шведское каре и отогнала шведов с передовой позиции.

И вот уже весь корволант вышел в поле и построился в боевой порядок.

Десять тысяч русских против девяти тысяч шведов.

Бой шел шесть часов — с часу дня до семи вечера. Стрельба сменялась рукопашной. Нужно ли описывать эту кровавую бойню… Достаточно и того, что через три часа обессилившие от драки и русские, и шведы, попятившись друг от друга шагов на двести, мешками повалились на землю, и два часа только и было слышно над полем тяжелое человеческое дыхание изнуренных от боя друг с другом людей. Они бы так, наверно, и лежали, но на поле показался тот самый четырехтысячный отряд Бауэра, которому Петр приказал ждать в Кричеве и который по приказу появился на поле в самый верный момент. Обессиленные шведы были сброшены с высот и загнаны за дома и заборы ближайшей деревни.

Победа? Еще нет.