Северное сияние

— Итак, в этом городе действует филиал организации под названием Северная Компания Современных Исследований, которая официально ищет минералы, но на самом деле подчинятся некоей Общей Коллегии Жертвенников Лондона. Эта организация, как я случайно узнал, привозит на Север детей. В городе об этом мало известно; правители Норровея официально не в курсе происходящего. Дети здесь не задерживаются. Их увозят на какой-то отдаленный остров.

— Вы знаете куда, доктор Ланселиус?

— Нет. Я бы сказал, если бы знал.

— А вы знаете, что там с ними делают?

Впервые с начала разговора доктор Ланселиус взглянул на Лиру. Она бесстрастно встретила его взгляд. Маленькая зеленая змея подняла голову с воротника консула, и тонкий язычок несолько раз мелькнул у уха доктора Ланселиуса.

Консул продолжил:

— Я слышал фразу «процесс Майштадт», связанную с похищениями. Думаю, они используют это выражение, чтобы не объяснять, что именно ни делают. Я также слышал слово «Вмешательство», но не знаю, что оно означает.

— Сейчас в городе есть похищенные дети? — спросил Фардер Корам.

Он гладил мех своего деймона, пока та в напряжении сидела у него на коленях. Лира обратила внимание, что деймон перестала мурлыкать.

— Нет, думаю нет, — покачал головой доктор Ланселиус. — Группа человек из двенадцати приезжала неделю назад, но уехала позавчера.

— О! Совсем недавно? Это нас обнадеживает. Как они уехали отсюда, доктор Ланселиус?

— На санях.

— И вы не знаете, куда они отправились?

— Нет. Нам это неинтересно.

— Да, это понятно. Тогда, сейчас, после того, как вы честно рассказали мне все, что знаете, я хотел бы задать вам еще один вопрос. Если бы вы были на моем месте, какой вопрос вы задали бы Консулу Ведьм?

Впервые с начала беседы доктор Ланселиус улыбнулся.

— Я бы спросил, как я могу нанять боевого медведя, — объявил он.

Лира выпрямилась и почувствовала, как сильно стукнуло сердце Пантелеймона.

— Я думал, что все боевые медведи состоят на службе у Коллегии Жертвенников, — удивился Фардер Корам. — То есть, у компании Северные Исследования, или как там они себя называют.

— Есть по крайней мере один, с которым можно попытаться договориться. Вы найдете его на станции саней, в конце улицы Лангокур. Он там зарабатывает себе на жизнь. Но, зная его характер и страх, который он вызывает у собак, могу предположить, что он там не задержится.

— Значит он отступник?

— Похоже на то. Его зовут Йорек Барнисон. Вы спросили, что бы спросил я, и я ответил вам. А теперь я скажу вам, что бы я сделал: я бы не упустил шанс пригласить в экспедицию боевого медведя, даже если бы он находился в другом городе за много миль, что уж говорить о станции саней неподалеку.

Лира едва справлялась с нетерпением. Фардер Корам, однако, хорошо знал этикет официальных встреч, а потому спокойно взял с тарелки еще один медовый пирог со специями. Доктор Ланселиус, тем временем, повернулся к Лире.

— Насколько мне известно, у тебя есть алетиометр, — сказал он, немало удивив девочку, ибо откуда доктор мог узнать о приборе?

— Да, — подтвердила она и, при поддержке Пантелеймона, выразившегося в несильном щипке, добавила. — Вы хотите посмотреть на него?

— Очень хотел бы.

Довочка неловко вытащила прибор из водонепроницаемой сумки и передала консулу бархатную упаковку. Доктор Ланселиус открыл ее и с величайшей осторожностью поднес алетиометр к лицу, рассматривая его как Ученый рассматривает редкий манускрипт.

— Какая изысканная работа, — прошептал он. — Я видел и другие образцы, но ни один не был столь изящен, как этот. А у тебя есть книги для его чтения?

— Нет, — начала Лира, но прежде чем она успела сказать что-то еще, в разговор вмешался Фардер Корам.

— Нет, и очень сожалеем об этом, поскольку несмотря на обладание алетиометром, мы не можем читать его предсказания. Это такая же тайна, как и состав чернил которые Хиндусы использовали для предсказания будущего. А ближайшая книга для чтения, о которой я слышал, находится в аббатстве Святого Иоанна в Гейдельберге.

Лира поняла, почему Фардер Корам не позволил ей вести беседу: он не хотел, чтобы доктор Ланселиус узнал о даре девочки. Но она видела то, чего Фардер Корам видеть не мог, а именно волнение деймона доктора Ланселиуса, и сразу поняла, что притворство не доведет до добра.

И Лира заговорила, обращаясь то ли к доктору Ланселуису, то ли к Фардеру Кораму:

— Вообще-то я могу читать его.

Ей ответил консул:

— Это говорит о твоей мудрости. А как прибор попал к тебе?

— Мастер Джорданского колледжа в Оксфорде дал мне его, — обяснила Лира. — Доктор Ланселиус, вы знаете, кто сделал алетиометр?

— Говорят, что все алетиометры были созданы в Праге, — начал консул. — Ученый, который изобрел эти приборы, очевидно пытался обнаружить способ измерять степень влияния планет, согласно идеям астрологии. Он хотел создать устройство, которое тянулось бы к влиянию Марса или Венеры так же, как стрелка компаса тянется к северному полюсу. Ему не удалось воплотить в жизнь свои идеи, но собранный механизм реагировал на что-то, хотя никто не понимал, на что именно.

— А почему решили нарисовать символы?