Северное сияние

Она завыла и отскочила назад; и, естественно, досталось и госпоже Коултер, и она закричала и испугалась вместе с обезьяной, а после маленький деймон по часовому механизму вскарабкался вверх к её груди и горлу по направлению к её лицу.

Лира не колебалась. Пантелеймон прыгнул к двери, и она за ним, рванула на себя дверь и помчалась оттуда быстрее, чем когда-либо в жизни.

— Пожарная тревога! — завопил Пантелеймон, пролетая над её головой.

Она заметила кнопку на соседнем углу и отчаянно разбила стекло кулаком. Она продолжала бежать по направлению к дортуарам, разбивая пожарные сигнализации одну за другой, люди выбегали в коридор, пытаясь определить, где же пожар.

К этому времени она была уже возле кухни, Пантелеймон передал ей свою мысль, и она устремилась внутрь. Мгновение спустя она уже открыла все газовые краники и бросила спичку к ближайшей горелке. Потом она стащила с полки мешок муки и швырнула его на угол стола так, что он разорвался, и воздух вокруг сделался белым, потому что она слышала, что мука взорвётся, если её так рассыпать возле огня.

Потом она выбежала из кухни и устремилась к своему дортуару настолько быстро, насколько могла. Сейчас коридоры были переполнены: возбужденные дети бегали туда-сюда, так как слово «побег» витало в воздухе. Самые старшие пробирались к кладовым, где хранилась одежда, собирая за собой младших. Взрослые пытались вмешаться, но никто из них не знал, что происходит. Кричащие, толкающиеся, плачущие люди были везде.

Лира и Пантелеймон мчались пулей к дортуару, и как только они добрались туда, сзади раздался глухой взрыв, который встряхнул здание.

Другие девочки убежали: комната была пуста. Лира притащила шкафчик в угол, запрыгнула на него, вытащила одежду, нащупывая алетиометр. Он всё ещё был там. Она быстро оделась в шубу, вытягивая вперёд капюшон, и потом Пантелеймон, воробей у двери, закричал:

— Давай!

Она выбежала. К счастью, группа детей, которые только что нашли кое-какую тёплую одежду, неслась по коридору к главному входу, и она, потея, присоединилась к ним, её сердце быстро забилось от сознания того, что она должна убежать или погибнуть.

Путь был перекрыт. Пожар из кухни быстро распространялся, газ или мука, но что-то снесло часть крыши. Люди карабкались по извилистым распоркам и перекладинам, чтобы подняться к горькому холодному воздуху. Сильно пахло газом. Потом произошёл другой взрыв, более громкий и близкий. Взрыв опрокинул нескольких людей, и крики страха и боли заполнили двор.

Лира с Пантелеймоном пробирались, крича: «Сюда! Сюда!» — через крики и трепет других деймонов, продираясь через развалины. Девочка вдыхала морозный воздух и надеялась, что детям удалось найти тёплую одежду; было бы смешно убежать со станции только для того, чтобы умереть от холода.

Был настоящий пожар. Когда она забралась на крышу под ночным небом, то увидела, как пламя лижет углы громадной дыры на боковой стене здания. У главного входа столпились дети и взрослые, но к тому времени взрослые были более взволнованные, а дети более испуганные, гораздо более испуганные.

— Роджер! Роджер! — звала Лира, а Пантелеймон, более остроглазый в облике совы, ухнул, что увидел его.

В следующий момент они уже нашли друг друга.

— Вели им удирать со мной! — прокричала Лира в его ухо.

— Они не пойдут — все они запаниковали…

— Расскажи им, что врачи уничтожают детей! Они режут их деймонов большим ножом! Расскажи им о том, что ты видел сегодня после обеда, что мы выпускаем деймонов для них всех! Скажи им, что врачи уничтожат и их, если они не уйдут!

Роджер потрясённо глазел, но потом собрал всю свою волю в кулак и побежал к ближайшей группе сомневающихся детей. Лира сделала то же самое, и весть распространилась, некоторые дети закричали и в страхе сжали своих деймонов.

— Пойдёмте со мной! — кричала Лира. — Мы спасемся! Мы должны перебраться за ограждение! Давайте, побежали!

Дети услышали и последовали за ней вокруг ограды к переулку огней, их ботинки топали и скрипели на замёрзшем снегу.

За ними кричали взрослые, и был слышен гул и грохот, и другая часть здания провалилась. Искры хлынули в небо, и пламя вздымалось вверх со звуком рвущейся ткани; но его перекрыл другой звук, ужасно близкий и неистовый. Лира никогда его не слышала раньше, но она сразу поняла: это был вой деймонов-волков татарской охраны. Она почувствовала слабость от головы до пят, и большинство других детей повернулись в страхе и остановились, так как там быстро вприпрыжку приближался первый из неутомимых татарских стражников, вооружённый винтовкой и готовый, с мощным серым деймоном, скачущим рядом с ним.

Потом появился ещё один, и ещё… Все они были в бесшумных кольчугах, и у них не было глаз — или, по крайней мере, глаз не было видно через заснеженные щели их шлемов. Вместо глаз были видны круглые чёрные концы стволов винтовок и горящие глаза деймонов-волков над пастями, с которых текла слюна.