Северные архивы. Роман. С фр.

ее следует самым банальным образом. Над ка­

мином, в котором тлеют жалкие головешки,

«Коронование Карла X» с порыжелыми краями

свидетельствует о том, что хозяйка — легитимист­

ка *. На столе стопками высятся книги Мишеля

Шарля по праву, на висящей над столом полке

115

8*

несколько особо дорогих сердцу молодого чело­

века книг: латинские поэты, «Раздумья» * Ламар­

тина, поэзия Гюго — от «Восточных мотивов»

до «Песен сумерек» *, Огюст Барбье и Казимир

Делавинь * соседствуют с «Песнями» Беранже *.

Однако все эти детали и прежде всего названия

на корешках книг теряются во мраке наступаю­

щей февральской ночи, смягченном только све­

том двух восковых свечей. В углу на вытертом

коврике, прикрытом куском махровой простыни,

с трудом можно разглядеть два кувшина, в ко­

торых мой будущий дед — ему в это время

двадцать лет — сам принес горячую воду. Тут

же — жестяная ванна. Хозяйка настоятельно

рекомендовала ему при купании быть осторож­

ным, чтобы не залить нижнюю комнату.

На стеганом одеяле разложены брюки в об­

тяжку от лучшего портного, фрак, домино,

складки которого расположены так, чтобы сразу

показаться загадочным, на подушке — черная

атласная маска. Начищенные туфли стоят наго­

тове на коврике перед кроватью. Студент, счи­

тающий для себя честью не тратить полностью

весьма умеренное содержание, назначенное ему

отцом, не скупится на туалеты, отчасти из тще­

славия красивого юноши, желающего нравиться,

и, быть может, еще больше из чувства уваже­

ния к самому к себе. Мишель Шарль, из скром­

ности считающий себя простым, на самом деле

существо довольно сложное.

В кальсонах и рубашке с жабо он останавли­

вается перед комодом и с серьезным любопыт-

116

ством рассматривает себя в маленьком зеркале.

У молодого человека одно из тех лиц, которые

не столько несут на себе отпечаток личности,

еще не успевшей сформироваться, сколько сви­

детельствуют об определенной породе, словно в

нем проявляются, исчезая, иные черты, замечен­

ные мимоходом на семейных портретах байёль-

ского дома. В зеркале отражается прочный

костяк скуластого лица, под полосой густых

бровей — холодные синие глаза, которые порой

заставляют оборачиваться красоток, встречен­

ных юношей в театре или на прогулке. Носом с

толстоватыми крыльями он доволен меньше: та­

кие ноздри любовница, владеющая пером, назва­

ла бы львиными, Мишель Шарль предпочел бы,

чтобы они были потоньше. Рот — большой и

чувственный, но нижняя часть лица по-детски

безвольна, о чем студент, обвивающий шею

длинным куском тонкого батиста, разумеется,

даже не догадывается. Во всяком случае, он

чувствует, что физиономия его — не настоящего

парижанина и, быть может, даже не француза.

Короче говоря, нельзя ли принять его за венгра,

русского или красавца скандинава? Вот именно,

за Ладислава, Ивана, а может, Оскара... Он го­

ворит себе, что ему есть чем заинтриговать

женщин.

Но, в сущности, ради кого он наряжается?

За первый год жизни в Париже он у ж е побы­

вал с приятелем на балу в Опере и покинул его

через четверть часа усталый и раздраженный.

Как и его современника Фредерика Моро *, бес-

117

порядочное веселье угнетает Мишеля Шарля.

Его цель — как можно быстрее закончить учебу

и вернуться в Байель, чтобы помогать больному

отцу вести семейные дела. Бал — это безумст­

во, на которое его ничто не вынуждает. Разуме­

ется, он перелистывал романы Бальзака, не

зная, впрочем, что читает шедевры, ибо в ту по­

ру они еще таковыми не считались. Но ни в од­

ном из парижских домов, где он бывает, даже

у элегантных кузенов д'Аллуэн, ему не встрети­

лась опасная Диана де Кадиньян * в нежно-серых

нарядах. Никакая Эстер * не предлагает ему мил­

лионов, заработанных ремеслом куртизанки, ни­

какой Вотрен не дает ему отеческих советов,

которые помогли бы пробиться в свете. Из-за

этого он слишком поспешно приходит к выводу,

что все романы — вздор. Какое приключение

может ждать его в Опере в гудящей толпе в

капюшонах и черных масках, в толпе, которая

то растекается, то сливается, подчиняясь столь

же неведомым законам, что и вереница муравь­

ев или рой пчел? Встретится ли ему порочная

женщина, изображающая светскую даму, пере­

одетую лореткой, за которой издали наблюдает

сутенер? Или светская дама, изображающая де­

вицу легкого поведения, за которой без ее ведо­

ма следит ревнивый муж? А может, горничная,

надевшая на один вечер драгоценности хозяйки

и играющая в светскую даму? Не лучше ли бы­

ло посвятить этот вечер любезной и уступчивой

Бланшетте (я сама выбрала ей имя), басонщице

по профессии (я ей придумала и занятие), ее

118

так легко развлечь по воскресеньям, пригласив

после постельных утех в Лувр, если идет дождь,

или предложив прогулку в Люксембургском са­

ду, если стоит хорошая погода. С такою, как

она, опасности увлечься нет.

Мишель Шарль без всякого удовольствия

вспоминает взрывы глупого хохота, вызванные

никчемными репликами, традиционные колкости

и подзадоривания, резкий запах женских духов

и помады. Если предположить, что он поведет

красавицу незнакомку ужинать в «Голубой ци­

ферблат» или к «Братьям-провансальцам», то он

знает, чт о означает содержащая в себе что-то