Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Швеция была для Льва заветной мечтой. Он воспринимал ее как древнюю родину, поскольку Волконские, род его бабушки по отцу, как считалось, происходили от варяга Рюрика. Ему очень нравились шведская общественная система и уровень культуры, а личное знакомство с этой страной лишь укрепило веру в то, что эта страна может стать образцом для России. Сам же он смог здесь освободиться от русского хаоса и отцовского мировоззрения, которые к этому моменту превратились для Льва в тяжелый груз. Но главным было то, что лечение по системе Вестерлунда принесло результат. Уже через несколько месяцев Лев снова почувствовал вкус к жизни. Соблюдая все предписания доктора – прогулки, физическая работа, продолжительный сон, пять приемов пищи за день, полный душевный покой, – он начал изучать шведский.

В декабре на домашнем приеме у Вестерлунда Лев познакомился с его младшей дочерью Дорой (Доротеей) (1878–1933). Они полюбили друг друга (в мемуарах Лев утверждает, что еще в Финляндии, услышав, что у доктора есть дочь-подросток, он уже знал, что женится на ней), и в феврале состоялась помолвка. Дату свадьбы назначили быстро – 27 мая 1896 года.

В письме к родителям Лев рассказывает о своем счастье. Мать узнала, что у Доры рот большой и глаза огромные, как мир272. Однако Софья Андреевна была озадачена. Хорошо ли брать в жены иностранную девушку? Сможет ли она приспособиться к чужой среде? Толстого же выбор сына бесконечно радовал. Обычно он негативно реагировал на влюбленности и браки детей, но решение Льва стало исключением. Конечно, целомудрие и жизнь во благо всего человечества – это идеал, но нельзя упрекать молодых женщин, которые со всех сторон слышат о том, что цель жизни – брак и создание семьи. Нужно просто подчинить себе чувства, не лишившись при этом духовной свободы. Единственным, что Толстой резко не одобрял, была надежда сына на то, что жена будет о нем заботиться. «Тебе надо будет, да и должно, ухаживать за ней, а не ей. Может быть, она и будет ухаживать за тобой, но не надо рассчитывать на это»273.

Далее в письме отца идет примечательный пассаж. Толстой, как и сын, обнаруживает до некоторой степени романтическое отношение к Швеции:

Хотя я и стараюсь не иметь предилекции к людям и нациям, шведы мне всегда были, еще с Карла XII, симпатичны. Интересны очень мне взгляды, верования той среды, в которой выросла и воспиталась твоя невеста. У ней могут быть теперь еще только задатки своего личного. Скрещение идей так же выгодно, как скрещение пород274.

А в завершение шлет привет Доре и просит Льва передать ее родителям, что он рад союзу молодых. И одновременно предлагает сыну рассказать подробнее о невесте, ее характере и семье.

В ответном письме к обоим родителям Лев набрасывает эскизы к портрету:

Она не религиозная церковно – выросла и приучена к свободе всяческой. Ее страшно потешили мои рассказы о наших церковных обычаях. Когда я говорил о крещении, она заявила, что не позволит своих детей так мучить. Это, прости, ей непонятно, как мне непонятно, чтобы продавали людей на базарах. Не любит она и охоту. Говорит, что это как Монте-Карло – спокойно нельзя застрелить зайца, а надо быть в лихорадке. Она серьезная и энергичная. Очень любит своего отца и от одной страсти переходит к другой. У ней хорошая память, и я надеюсь, если Бог даст, русский пойдет бойко275.

Толстой более чем доволен и снова пишет сыну:

Женитьба твоя мне очень нравится. Оснований для этого у меня нет очень определенных, но есть общее чувство, по которому, когда вспомню, что ты женишься и именно на Доре В[естерлунд], мне делается веселее – приятно. Все, что знаю про нее, мне приятно, и то, что она шведка, и то, что она очень молода, и, главное, то, что вы очень любите друг друга276.