Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Состояние обоих родителей ужасно. Дора выбегает с криком или врывается в комнату, где лежит Левушка; кричит, бросается на него, зовет его, говорит бессмысленные слова; а в комнате не топили три дня, и окно настеж открыто. Дора очень похудела, молока почти нет, кашляет. Лева на нее страдает, усаживает ее возле себя, а сам точно полуумный. Ушел сегодня гулять, яркое солнце, голубое небо, мухи огромные жужжат на окнах, где стоят гиацинты; на солнце 15 гр. тепла и что-то весеннее, пчелы гудят тут под лестницей, куда их поставили на зиму. Напомнило ему и весну, когда они вернулись из‐за границы, и Левушку, как бы он теперь гулял на солнышке, – прибежал домой, бросился на постель, где сидела и кормила Дора, она мне бросила на руки Павлика, и сама кинулась с воплями на Леву, и начали они оба, обнявшись, рыдать, – ужас! Потом опять ничего, пьем чай, говорим. И вдруг Лева вспомнит, как играл в прятки или мячик с Левушкой и Акулей, и опять плачет. Все приговаривает: «обидно, обидно, кончена жизнь, нет опоры, нет цели».

Не могу себе представить, какой будет исход их горю. Утешать я совсем не умею, хотя всякий момент моей жизни направлен на эту цель.

Дора беспрестанно льнет ко мне, то обнимет меня, то сядет на пол и голову мне положит на колена, то рассказывает мне долго про Левушку и его слова, игры, крики, болезни и проч. К маленькому она довольно равнодушна и говорит, что кормит его и будет его любить только потому, что Левушка ей это велел. И все повторяет его слова: «Мамá, возьми братика, корми братика»301.

Толстой пытается утешить юных родителей: «Всем сердцем чувствую ваше горе, милые Дора и Лева, и желаю, и надеюсь, что вы найдете утешение и опору там, где оно только и есть, в Боге»302. Смерть внука напомнила Софье Андреевне ее Ваню, который умер пять лет назад, когда ему было всего семь: «…еще одно милое существо, к которому я привязалась душой, уйдет из этой жизни. И этот ребенок по своему тонкому моральному складу был не для этого мира, как и мой Ванечка»303.

Весной того года обитатели Ясной Поляны вели замкнутый образ жизни. Постоянное общение поддерживали только с соседкой Марией Шмидт, которая была одинаково сильно привязана и к Доре со Львом, и к Толстому. Частью траура по Левушке стал совместный перевод «Книги о маленьком брате» шведского писателя Густава аф Гейерстама (1900). Роман о том, как на счастливую семью обрушивается горе – болезнь и смерть всеобщего любимца, младшего брата, – вышла в 1902 году в журнале «Вестник иностранной литературы». Текст содержал множество общечеловеческих параллелей. Мать в книге разрывается между желанием вслед за сыном уйти из жизни, которая словно потеряла всякий смысл, – и чувством долга, обязывающим ее жить ради супруга и других детей. Рассуждения Гейерстама о горе и страдании и их роли в человеческой судьбе нашли отклик в сердцах обитателей Ясной Поляны.

В июне 1901 года Лев, Дора и Павел уехали в Швецию. Софья Андреевна тяжело переживала их отъезд: