Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

В следующем письме к сыну Толстой прокомментировал ответ невестки: «Письмо Доры тоже было мне приятно по содержанию. И как хорошо она пишет по-русски. Целую ее и детей, надеюсь, что ей продолжает быть лучше»310.

Лев Львович последовал за супругой и мальчиками в Швецию, оттуда уехал в Ясную Поляну, но, узнав, что состояние здоровья Доры не улучшилось, в мае 1903 года снова вернулся в Швецию. В Ясной Поляне с тревогой ждали известий. Толстой, опасавшийся худшего, написал сыну: «Все предвиденья врачей ничего не значат: всё в руках Божиих, и поэтому не только не должно унывать, но нужно помнить, что всё хорошо»311. Сначала Дору лечил отец, но потом было решено, что ей следует сменить климат. Выбор пал на Египет.

В августе 1903 года, на пути в Африку, все семейство, включая двух нянь (русскую и шведку), сделали остановку в Ясной Поляне. Это был долгожданный визит, ведь последний раз они приезжали сюда два года назад. Двадцать восьмого августа праздновали 75-летие Толстого с многочисленными гостями, праздничными обедами, музыкой, песнями и танцами. Несмотря на боли, Дора тоже принимала участие в чествовании свекра. Александра, питавшая глубокую привязанность к маленьким племянникам, отправилась с ними далее в Ялту. Толстой заранее написал Исааку Альтшулеру (1870–1943), одному из врачей, лечивших Толстого во время пребывания в Крыму в 1901–1902 годах, и попросил его помочь «моей бедной, милой больной невестке» всякими способами312. В сентябре путешествие продолжилось через Одессу в Египет, где они провели начало лета. Толстой в Ясной Поляне постоянно тревожился. Отсутствие новостей – хорошая новость? Вскоре от Льва пришло успокаивающее известие: южный климат благотворно повлиял на Дору. В мае 1904 года семейство вернулось в Россию, остановившись на несколько месяцев в Крыму. Оттуда Дора с детьми уехали в Швецию, а Лев Львович на некоторое время остался в Ясной Поляне. В письме к отцу Лев заранее сделал мучительное признание: Дора не любит бывать в Ясной Поляне313.

В мае 1905 года Софья Андреевна навестила семью сына в Петербурге. «Дети – шведы, чужды, увы!!» – сокрушалась она в дневнике314. Вместе с Дорой она посетила выставку портретов в расположенном неподалеку Таврическом дворце. Среди картин был и портрет Льва Львовича – работа испанской художницы Маруси Валеро. Через месяц Дора получила от Толстого письмо – второе. На сей раз речь шла о докторе Марии Холевинской, которая собиралась в Швецию и хотела получить рекомендательное письмо «твоему сердечно уважаемому отцу»315.

Четвертый сын Доры и Льва, Петр, родился в Швеции в августе 1905 года. Здоровье Доры полностью восстановилось. Следующим летом (1906) семья снова провела несколько месяцев в Ясной Поляне. Софья Андреевна, как всегда, радовалась их приезду. Дора была спокойна и весела и с удовольствием снова поселилась во флигеле. Старший сын, шестилетний на тот момент Павел, запомнил Толстого таким:

Он был добр к нам, мальчишкам, и я хорошо помню, как однажды, вернувшись с прогулки верхом, он посадил нас с Никитой в седло и повел лошадь в конюшню. В мой день рожденья он встал из‐за обеденного стола, ушел к себе в комнату, взял там вазу богемского стекла из Гейдельберга и подарил ее мне316.

Софья Андреевна с Дорой и детьми ходили купаться на пруд у въезда в имение. Услышав рассказ Льва Львовича о том, что в Швеции пожилые мужчины ходят смотреть соревнования женщин по плаванию, Толстой воскликнул: «Это варварство!» Дора запротестовала: это не варварство, они же все одеты в купальные костюмы317.

Когда маленький Петр заболел краснухой с высокой температурой, Дора была вне себя от беспокойства, но Софья Андреевна воспринимала это спокойно: «Дора бегает по комнатам, проклинает Россию; говорит, что здесь все дураки, что возьмет Петю на руки и пешком пойдет к отцу»318. Кроме того, Дора дала понять, что не разделяет представлений свекра о патриотизме. Почему нельзя любить свою родину? Она, во всяком случае, любит, «и боже сохрани, чтобы Швеция подчинилась России!»319 Это был последний при жизни Толстого визит Доры и детей в Ясную Поляну.

Весной 1907 года Софья Андреевна снова посетила Петербург, где кроме Льва Львовича с семьей жили ее сестра и семья сына Андрея. В дневнике она пишет: «Была у Левы, дети и Дора очень милы, и жизнь их хорошая»320. К детворе прибавилась почти годовалая Нина.

В 1908 году Толстой уже потерял надежду снова увидеть Дору и детей: «Придется ли когда увидаться с ними? Это не мешает мне помнит их и любить, особенно Дору»321. Из-за беременности Доры семья не присутствовала на праздновании 80-летия Толстого в августе. Родившаяся в начале осени Софья (Соня) никогда не увидела деда.