Сезон крови

Прежде чем я мог передумать, я заставил себя выйти из машины и перебежать через улицу к дому Джулии. Поднялся и тут же стих ветер. Вокруг моих ног, скребя по асфальту, взвился мусор, потом снова улегся.

Как и следовало ожидать, входная дверь была не заперта. Я прошел сквозь тесный, как чуланчик, вход. На стене справа обнаружился ряд почтовых ящиков, но на них не было указано ничего, кроме номеров квартир, нацарапанных прямо на передних панелях. Внутренняя дверь прямо передо мной вела в короткий коридорчик, к потертой и пыльной лестнице, слева от которой находилась площадка первого этажа. Внутри стоял запах пыли, как будто сюда редко удавалось попасть свежему воздуху, пол из промышленных плит был грязный, темно-коричневая краска на стенах облупилась и покрылась пятнами. Я посмотрел на потолок в разводах от протечек, комках густой пыли и грязи, и длинно выдохнул.

В телефонном справочнике был указан только номер дома, но не определенной квартиры. Я прошел мимо лестницы на узкую площадку и подошел к первой двери. Остановившись, я на секунду прислушался. По ту сторону тонкой стены шел довольно жаркий спор между мужчиной и женщиной, но они говорили на испанском, и я не смог понять, о чем шла речь. Я подошел к двери второй и последней на этом этаже квартиры. Прицепленная к ней небольшая пластиковая табличка гласила: «Берегись собаки», под ней, на широкой полосе малярной ленты печатными буквами было выведено имя «Барнетт».

Я вернулся к лестнице и медленно поднялся наверх, не обращая внимания на скопившиеся в углах использованные шприцы и прочий мусор, ясно дававший понять, что подъезд был местом сборищ местных наркоманов, где они кололись и курили крэк. От всей лестницы несло разложением. Слабый лучик света, проникавший внутрь через окно, рассекал площадку второго этажа на две части. Пылинки танцевали в бесцветном потоке, поблескивали в тени, куда не могло попасть солнце. Где-то поблизости работал телевизор, звук был глухим, но достаточно громким, чтобы разноситься по всему дому. Оказавшись на верхней площадке, я огляделся – пусто – и перешел из солнечного луча в пыльную тень, в сторону первой двери.

– Ты че за хрен?

Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел направо: в дальнем конце лестничной площадки виднелся силуэт мужчины.

– А… Добрый день, – неуверенно сказал я.

– Ага, добрее некуда. Ты че, глухой? – Мужчина подошел ближе. Он был одет в грязную футболку и заношенные джинсы. Тощее тело двигалось рывками, как будто при ходьбе ему приходилось прилагать некоторое усилие. На руках у него я заметил ряд багровых пятен. Из тени выступило лицо, и мне стали видны голубые глаза, которые когда-то, возможно, были пронзительными, но поблекли и помутнели от злоупотребления наркотиками. Спутанные волосы отчаянно нуждались в мытье, помятую физиономию украшала черная с проседью щетина. – Я тебя спрашиваю: ты че за хрен?

– Я ищу Джулию Хендерсон, – ответил я, расправляя плечи, – вот че я за хрен. В какой квартире она живет?

Догадавшись, что ему не удалось меня напугать, мой собеседник бросил притворяться крутым и понуро пожал плечами.

– Я тут вообще никого не знаю, ага? – Он забегал глазами, нервно скрещивая и выпрямляя руки, и принялся топтаться на месте, как ребенок, которому надо в туалет. Когда его взгляд наконец вернулся ко мне, мужчина уставился на меня с сосредоточенностью человека, который никогда прежде не видел других людей и теперь пытался осознать происходящее. – Вообще никого не знаю… тут.

– Слушай, – сказал я уже не так напористо, – я старый друг Джулии. Мы росли в одном городе. Я не видел ее много лет и…

– Она на работе. – Эти слова, казалось, изумили его не меньше меня.

– Ты тоже тут живешь? – спросил я.

Мужчина торопливо закивал, затем столь же неожиданно прекратил движение.

– Она работает где-то неподалеку?

– Ага, она… она уже скоро вернется, да? С минуты на минуту. – Он поскреб пятна на правой руке и вздрогнул. – С минуты на минуту.

– В какой квартире Джулия живет?

– В той же, что и я, – сказал он; с трудом сглотнув, он коротко мотнул головой туда, откуда явился, но указывая только в темноту.

Я был поражен, но изо всех сил постарался скрыть изумление.

– Ты ее парень?

– Типа того.

– Меня зовут Алан, – сказал я, помахав рукой в знак приветствия, поскольку не хотел к нему прикасаться. – Алан Ченс.

– Клевое имя. Как у шпиона или какого-нибудь актера. – Мужчина прислонился к стене и вздохнул. – Ты же не коп, да?

– Нет, просто давний друг семьи.

– Смена Джулии заканчивается в два, – сказал он, вытирая слюну в уголке рта. – Она должна… была уже вернуться домой, я… не знаю, где ее черти носят столько времени.

Я посмотрел на часы – 2:19 – и подумал: к черту все это. Все равно мне хотелось поскорее уйти.

– Ну ладно, скажи, что я заходил. Загляну как-нибудь в другой раз.