Сезон охоты

– Ясно. Эй, мужики! Помогите парню до дороги добраться. Да поаккуратней с ним там! Брат от мне, ясно?

Два бородача подхватили меня под руки и осторожно повели через лес, туда, откуда доносился шум бронетехники. Следом двигались остальные члены этого странного сообщества, которые самым невероятным образом оказались здесь и пришли мне на выручку.

– Стойте! – вдруг вспомнил я. – В лесу моя сумка осталась, ещё с того раза. Забрать бы её…

– Да здесь твоя сумка, – успокоил меня Дмитрий. – Нашли мы её. Целёхонек твой багаж, не волнуйся.

Я успокоился. С этими людьми я, кажется, мог быть спокоен во всём.

Скоро мы добрались до шоссе. Здесь творилось настоящее столпотворение. Люди, БТРы, БМПешки, легковушки с какими-то военными начальниками – всё это двигалось, перемещалось куда-то, мельтешило перед глазами. Мне показалось, что здесь были представители не только разных родов войск, но и разных силовых ведомств.

До ворот полигона было метров триста. Они были распахнуты настежь, там вовсю хозяйничали солдаты. Наши солдаты.

Как только наша группа вышла из леса, к нам подкатила чёрная «волга». Дверца распахнулась, и из неё выбрался генерал. Самый настоящий. И прямиком направился к нам.

Чем дальше, тем я меньше понимал, что вокруг меня происходит. Вот уже и до генералов дело дошло. Глядишь, и маршалы скоро вереницей потянутся.

Дмитрий и генерал крепко обнялись.

– Жив, жив, лейтенант! – хлопнул генерал моего брата по плечу. – Всё такой же, как и тогда, под Кандагаром. Годы, гляжу, тебя не берут.

– Да и вы, Пётр Иванович, молодцом, – улыбнулся Дмитрий. – Полтинник уже год как разменяли, а любому молодому фору дадите. Кстати, мой брат, Иван, – представил он меня. – Тоже из наших.

Изнаших. Из «афганцев», то есть, догадался я. Вот и для Серёги я был одним из наших, но только уже из «чеченцев».

Генерал крепко стиснул мою руку. Судя по рукопожатию, силёнкой Бог его не обидел: этот бравый ветеран, действительно, любого новобранца за пояс заткнёт.

– Спасибо вам, ребята, – сказал он тихо. Потом обратился к Дмитрию: – Пора мне, лейтенант. Видишь, сколько войск нагнали. Надо решить кое-какие межведомственные формальности.

– Откуда, интересно, фээсбэшники об этом деле пронюхали?

– Эти ребята всегда всё наперёд знают, – не без иронии заметил генерал. – Работа у них такая, понимаешь. Как где жареным запахнет, они тут как тут. Мне другое странно: как наши доблестные коллеги из МВД здесь оказались?.. Ладно, не буду тебя грузить, лейтенант, сам разберусь.

Он открыл дверцу своей машины.

– Прощай, лейтенант. Звони, слышишь? Не забывай своего боевого комбата.

– Не забуду, Пётр Иванович. Но и вы обещанное выполнить не премините.

– Обещанное? – Генерал замер с занесённой ногой. – Какое обещанное?

– А кто грозился ко мне на охоту приехать, а? – прищурился Дмитрий.

– А, вот ты о чём. Обязательно приеду, лейтенант. Слово даю.

– Жду, Пётр Иванович. Я вам такую охоту организую – до конца жизни своей помнить будете.

Генерал кивнул, сел в машину и укатил.

– Вместе в Афгане лямку тянули, – глядя вслед удаляющемуся автомобилю, задумчиво проговорил Дмитрий. – Он у нас батальоном командовал, а я под его началом служил, уму-разуму набирался, лейтенантом зелёным, ещё необстрелянным. Классный мужик. Это он из меня человека сделал, научил, как выжить и в то же время не стать подлецом. Сложная наука, не каждому по зубам. А когда всё кончилось, я на гражданку подался, домой вернулся, в тайгу. Ребят позвал, друзей своих боевых – поехали. Шестеро нас было – вшестером сюда и приехали. Так-то вот. А комбат наш на службе остался. Теперь вот генерал.

В этот самый момент я почувствовал, что последние силы покидают меня. Опасность миновала, вот я и позволил себе расслабиться. В глазах у меня появился какой-то туман, всё куда-то поплыло, поехало, ноги вдруг стали ватными, чужими…

Всё, я на пределе, резерв исчерпан.

– Брат, ты чего? – донёсся до меня ставший неожиданно далёким голос Дмитрия. – Совсем худо, да? Ты держись, парень, сейчас мы тебя… в надёжные руки… ты только держись…

Слова долетали до меня какими-то бесформенными звуковыми сгустками, то проявляясь, то пропадая, словно кто-то крутил регулятор громкости из одного крайнего положения в другое. Меня снова подхватили под руки и куда-то поволокли. Я смутно соображал, что со мной происходит, но сейчас мне было уже всё равно. Мною овладело полное бессилие, не только физическое, но и умственное, какая-то вселенская апатия. И когда сознание начало покидать меня, я не особенно-то сопротивлялся.

Пропади оно всё пропадом…

35.

На вторые сутки я категорически заявил, что не останусь здесь больше ни секунды. Всё. Хватит. Я здоров, как бык. Домой пора, к сыну, к матери. Как они там? Да и подругу, комом снежным свалившуюся мне на голову, повидать хотелось, ведь я стольким ей обязан.