Сезон оружия

«Аргус-18» появился над зоной проведения основной фазы операции «Лоботомия» в точном соответствии с графиком.

В 10.20 на краю «полигона» Альпийского центра возникли очертания объекта «Алмазный Куб». Объект, разумеется, был, как обычно, прикрыт защитным куполом и с «Аргуса-18» не просматривался.

Майк, Джина, Джонни и Ганс видели то, что эмулировала для них компьютерная система в соответствии с агентурными данными, рекламными буклетами компании ВИН, другими «материалами открытой печати» и сложными экстраполяционными формулами, которые без устали выводили яйцеголовые из аналитического отдела.

В 10.21 в полосу сканирования вошла силовая установка защитного поля. В магнитоскопическом режиме, на который были переведены два фасетных сканера «Аргуса-18», она выглядела как мерцающее веретено, от которого к Главному Корпусу тянется и исчезает под защитным полем тонкая голубая-нить бронированного силового кабеля.

– «Аргус-18» над целью, – доложила Джина.

«Спасибо, сладенькая», – наверняка сказал бы Мак-Интайр, если бы они не соблюдали режим абсолютного радиомолчания. Радиостанции вертолетов работали только на прием. Передача была строжайше запрещена в целях радиомаскировки.

Через тридцать секунд в полосе сканирования появился ведущий командирский «Навахо», а за ним – основной фронт из шести машин.

Стелтс-вертолеты «Навахо» были, разумеется, видны в оптическом диапазоне. Но только в нем. Другие средства обнаружения против «Навахо» были бессильны. А когда бессильны средства обнаружения, пасует любая ПВО.

Ракета плохо попадает в воздушную цель «на глазок». Ракете нужно что-то, к чему стремиться. Ее блоку наведения нужен какой-нибудь контрастный источник в любой части широчайшего диапазона электромагнитных излучений. «Навахо» почти ничего не отражали и одновременно с этим не являлись сколько-нибудь контрастными объектами для систем поиска и наведения ракет ПВО, потому что были оснащены баснословно дорогой и непостижимо сложной системой интерференционного подавления «Улисс».

– Ракетам «пуск», – приказала Джина через восемь минут абсолютного радиомолчания.

Откинулись крышки четырех пусковых установок «Ар-

– Жаль, нет с нами международной комиссии ООН по разоружению, – ухмыльнулся Джонни. – Ставлю доллар к десяти, они получили бы свое удовольствие. – Кондрашку они бы получили, – процедила Джина, наблюдая, как зависшую под потолком голографи-ческую модель спугника покидают четыре ракеты «Джуно» SSGM-3 класса «космос– поверхность».

4

«Навахо» разделились. Три вертолета начали маневр к обходу Главного Корпуса с востока, четыре во главе с командирским – с запада.

До расчетного момента оставалось пятьдесят секунд. Согласно графику операции, в этот момент «Навахо» получали одну минуту на случай неудачного отключения поля. Этой минуты хватало как раз на то, чтобы, не снижая скорости, совершить перед защитным полем полный разворот и уйти в направлении украинской границы.

За украинскими территориальными водами на траверзе Керчи вертолеты ожидал английский вертолетоносец «Инвинсибл».

В качестве запасного варианта им разрешалось использовать харьковский аэропорт, где для коммандос был оставлен заправленный «Боинг-807».

Мак-Интайр откусил кончик свежей сигары. На командирский «Навахо» шла прямая трансляция с борта «Аргуса-18». Все сенсоры спутника вели сейчас ракеты «Джуно», практически отвесно падающие из кристальной черноты космоса в бледную синеву жаркого подмосковного утра.

Мак-Интайр несся к земле вместе с ведущей ракетой с ускорением одиннадцать метров в секунду. Девять целых восемьдесят одну сотую давало родное земное тяготение, две с копейками – реактивные двигатели.

Земная поверхность приближалась с головокружительной быстротой. Пробив флер высоких перистых облаков, «Джуно» оказались точно в зените над энергостанцией.

Прошло еще восемь секунд. Шесть. Четыре. Две.

Внешние телекамеры вертолетов западной группы были нацелены на Главный Корпус, восточной – на энергостанцию, замаскированную под скопище подсобных помещений. Мак-Интайр затаил дыхание.

В первую секунду после того, как ведущая «Джуно» пробила сверхпрочным бронированным корпусом подземный купол энергостанции, не произошло ровным счетом ничего.

Во вторую секунду тоже.

Бетонобойная головная часть в это время, используя свою чудовищную кинетическую энергию, прошла сквозь все подземные куполы станции и застряла в железобетонном фундаменте. И только после этого она взорвалась.

Четкие контуры наземных строений энергостанции смазались в объективах от очень сильного и, главное, исключительно резкого внутреннего толчка.

Вся территория энергостанции вздыбилась, словно бы под ней раздувался исполинский воздушный шар.

В это время цель была поражена еще тремя ракетами «Джуно».

Исполинский воздушный шар местами продолжил вздуваться еще интенсивнее, местами, наоборот, начал стремительно проседать. Рушились тысячетонные конструкции, словно перенагруженная струна лопнул в нескольких местах броневой кожух силового кабеля, и только после этого на поверхность вырвались стометровые фонтаны расплавленного железобетона.