Сфумато

Раймундо Бентозо заканчивал свою речь. Последнее, что он сделал с помощью художественной кисти (очевидно, это и был его собственный, особый магический артефакт), – махнул ею, и тотчас пропали все страшные картины, а в сумрачных нишах огромного зала вспыхнули десятки свечей, к которым никто не прикасался.

– Помните о тех, кто пострадал во имя борьбы с темной магией. Храните в душах огонь созидания. Не пытайтесь насмехаться над замыслами высших сил, сотворивших мир, природу и вас в ней, пребывающих в Гармонии. Боритесь со злом, не давайте ему шанса родиться на холсте под вашими пальцами.

Шелест шагов по гладким мраморным плитам. Это два учителя-мастера увели перешептывающихся детей, а в огромном опустевшем зале остались двое – Командор Третьего Храма и один из его рыцарей.

– Примите мое истинное восхищение вашим талантом, мессир, – почтительно и искренне произнес Марко, имея в виду манипуляции Бентозо с кистью. – Полагаю, добиться такого уровня было непросто.

– Не преувеличивайте мои достоинства, сын мой, – прозвучало в ответ. – Все случается в свое время, а творческий мозг никогда не работает лучше, чем в тех ситуациях, когда требуется немедленное действие. Вот так было и у меня. Оставалось несколько секунд на то, чтобы создать имитацию подломленной опоры моста, дабы по нему могли проехать груженые телеги. Я не знаю, как это вышло, но иллюзия опоры продержалась минуту, что позволило сохранить жизнь десятка людей.

Марко невольно вспомнил свой собственный случай с перчаткой-артефактом. «Немедленное действие…»

– Вы рано прибыли, сын мой. – Синомбре почувствовал на себе испытующий взгляд Командора, но так и не смог распознать в нем все оттенки настроения собеседника.

– Да. Я хотел…

Синомбре не договорил фразу, потому что понимал, насколько странной она покажется. Хотел рассмотреть фрески Капеллы, потому что раньше не представилось случая? Бред! Да Лодовико должен был их видеть десятки раз!

Но Командор-то успел проследить за направлением взгляда своего рыцаря, невольно обратившегося туда, где по обычным фрескам вновь пробежали сполохи сфумато – ангелы и демоны. Бас Бентозо произнес слова, услышав которые, Марко непроизвольно вздрогнул.

– В Главной сумарийской капелле есть и свои легенды. Кто-то утверждает, что эту подвижную часть сфумато, которую никто не в силах повторить, создал сам Гвидо Алмазные Пальцы – тридцать четыре или тридцать пять лет назад. Не знаю, правда ли это. Тогда я был семнадцатилетним глупцом и находился на грани вылета из школы из-за собственной лени и бесконечных шалостей. Смог взять себя в руки только после того случая с опорой моста.

– А сам Гвидо? Знали ли вы его лично, мессир Раймундо?

– Нет. Не всем дано счастье знать великих. Мне кажется, из тех, кто были знакомы с мастером Гвидо и общались с ним на короткой ноге, в живых остался разве что ваш батюшка, мессир Армандо. Несколько лет назад Совет намеревался обновить галерею портретов самых выдающихся мастеров сфумато, пополнив ее изображением Гвидо – хотя бы по памяти тех, кто его знал. Но не смогли найти никого. Потрясающий воображение печальный случай, ибо лик Гвидо Алмазные Пальцы теперь для потомков утрачен. Ни одного портрета нет.

«Ну да, по понятным причинам Армандо Ди Йэло отказался участвовать…»

Но не это известие взволновало Марко. Казалось невероятным, что в живых не осталось ни единого человека, кто хотя бы поверхностно помнил Гвидо. Ни одного живого свидетеля?

Между тем Раймундо Бентозо сменил тему разговора:

– У вас есть предложения, адресованные Совету, сын мой? Или вы уже передали их кому-то из капелланов?

– Нет. – Марко медленно покачал головой. – Я не знаю, как мог бы воспринять Совет мои предложения и насколько они согласуются с внутренней политикой Храмов.

– Любопытно было бы послушать.

Синомбре уже пожалел, что брякнул о предложениях, не подумав, но лицо Раймундо внушало симпатию и было таким простым и открытым, что Марко решился и высказал все, что его смущало. Он упомянул и невмешательство рыцарей в сферы деятельности друг друга там, где все проблемы мог бы запросто уладить землевладелец. И неразумно высокие налоги на отдельных территориях, которые никак не регулировались тем же Советом. И (эти слова вырвались сами) элементы высшего посвящения в рыцари, требующие безжалостных действий по отношению к кому-то другому.

– Чем же, мессир Командор, отличается жестокое наводнение или град в Галанте, призванное наказать строптивого местного кесаря, от того же сфумато неро? – горячился Марко. – Сколько страданий принесет он простому люду в другой стране, ничем не провинившемуся перед жителями Сумары? Рыцарство многократно дискредитировало себя, не сделав ничего, чтобы помочь капарийцам и не выпустить Красную Смерть в атаке на материк, не взявшись как следует за обнаглевшее южное дворянство, изничтожающее друг друга и своих крестьян по законам кровной мести… Сколько еще примеров нужно, мессир?