Сговор остолопов

Когда оставался всего один кадр, патрульный Манкузо решил объединить два предмета реквизита и завершить съемку драматическим финалом. Пока регулировщица, изображая Лану Ли, лезла на заднее сиденье патрульной машины, гримасничая и мстительно потрясая кулаком, патрульный Манкузо смотрел в камеру, держа газету, и сурово хмурился.

– Ладно, Анджело, теперь всё? – спросила регулировщица: ей не терпелось добраться до ближайшей школы, пока не закончилось время ограничения скорости в любимых школьных зонах.

– Большое спасибо тебе, Глэдис, – ответил патрульный Манкузо. – Детишкам хотелось побольше снимков показать своим маленьким друзьям.

– Ну еще бы, – прокричала Глэдис и поспешила со двора, перекинув через плечо сумку, под завязку набитую черными штрафными квитанциями за превышение скорости. – Они, я так думаю, вправе гордиться папочкой. Рада, что смогла тебе помочь, дорогуша. Как захочешь еще сниматься – дай мне знать.

Сержант швырнул последнюю лампу вспышки в мусорную корзину и сдавил ручищей остренькое плечико патрульного Манкузо.

– Единолично ты, Манкузо, сумел раскрыть самую активную в городе банду торговцев порнографией в средних школах. – Он хлопнул патрульного по впалой ключице. – Невероятно, но ты расколол бабу, которую даже лучшим нашим агентам не удавалось одурачить. Манкузо, как я выяснил, работает над этим делом втихушку. Манкузо может опознать одного из ее подручных. Кто все это время ходил сам по себе, искал подозрительных субъектов вроде тех трех девок и пытался их привлечь? Манкузо, вот кто.

Оливковая кожа патрульного Манкузо слегка порозовела, если не считать тех участков, где ее исцарапал дамский вспомогательный корпус Партии Мира. Там она осталась багровой.

– Просто повезло, – вымолвил патрульный Манкузо, прочищая горло от какой-то неощутимой мокроты. – Кое-кто мне дал наводку. А потом этот Бирма Джоунз сказал посмотреть в шкафчике под баром.

– Ты в одиночку смог провести облаву, Анджело.

Анджело? Он окрасился в весь спектр оттенков от оранжевого до фиолетового.

– Я не удивлюсь, если ты за это получишь какое-нибудь повышение, – проговорил сержант. – Ты что-то задержался в простых патрульных. А всего пару дней назад я считал тебя конской задницей. Как насчет повышения? Что ты на это скажешь, Манкузо?

Патрульный Манкузо откашлялся довольно неистово.

– Могу я забрать свой фотоаппарат? – почти неслышно спросил он, когда горло наконец прочистилось.

VI

Санта Батталья поднесла газету к портрету мамули и сказала:

– И как тебе это ндравится, малыша? Как тебе ндравится, что твой внук Анджело хорошо добился, а? Ндравится, дорогуша? – Она ткнула в другую фотографию. – Как тебе ндравится, када самашетший мальчишка этой бедненькой Ирэны валяется в канаве, что твой кит на берегу? Какая жалось же, да? Таперь уж точно она его запэреть должна. Думаешь, кто-нибудь таперь на ей женится, ежли этот здоровый босяк по всему дому так валяться будет? Дудки.

Санта схватила портретик и изо всех сил влажно его чмокнула.

– Ну, не перэживай, малыша. Я за тебя молюся.

VII

Клод Робишо с тяжелым сердцем развернул газету в трамвае по пути в больницу. Ну как же такой большой мальчик может так позорить такую прекрасную милую женщину, как Ирэна? Она ж уже вся бледная от усталости – эдак за сына переживает. Санта была права: этого Ирэниного сынка лечить надо, пока он свою чудесную мамочку еще больше не опозорил.

На сей раз – только двадцать долларов. В следующий – может статься, гораздо больше. Даже с хорошей пензией и кое-какой недвижностью человек не может себе позволить такого приемыша.

Но хуже всего – позор.

VIII

Джордж вклеивал статью в свою тетрадку «Достижений молодых»[85], оставшуюся ему как сувенир от последней школьной четверти. Он приклеил ее на чистую страницу между рисунком утиной аорты с урока по биологии и домашней работой по истории Конституции с урока граждановедения. Нужно отдать этому парню Манкузо должное: что-что, а соображалово у него работает. Интересно, думал Джордж, есть ли его фамилия в том списке, который фараоны надыбали под баром. Если да, неплохо бы навестить дядюшку на побережье. Но даже так фамилия его у них будет. Поехать куда-то денег все равно не хватит. Лучше всего – посидеть немножко дома. Если он появится в городе, Манкузо легко может его засветить.

Мать Джорджа, пылесосившая другую сторону гостиной, с надеждой посматривала, как сынок занимается своим школьным альбомом. Может, ему снова в школу захочется? Им с отцом, кажется, так и не удалось на него повлиять. Ну какие сегодня шансы у мальчика без среднего образования, а? Куда ему податься?

Она выключила пылесос и пошла открывать дверь. Джордж рассматривал фотографии и размышлял, чем же торговец сосисками занимался в «Ночи утех». Полицейским шпиком он быть не мог. Как бы то ни было, Джордж ему не проболтался, откуда картинки. Подозрительное какое-то дело.

– Полиция? – услышал Джордж голос матери у дверей. – Должно быть, вы ошиблись квартирой.

Джордж намылился было в кухню, но сразу понял, что деваться некуда. В квартирах многоэтажек только один выход.

IX