Шаг в небо

Всё было понятно. Через час в лагере кроме меня и моих друзей никого не осталось. Команды выполнялись чётко. Только куда они в итоге доберутся? Но не могу же я каждого за ручку отвести. Хотя, наверное, должен был бы. Но мне и самому домой хочется.

— Так мужики, прежде чем мы решим, как домой добираться будем, у меня мысль есть.

— Ты невнятно выражаешься, — Кулик въедливый меня не дослушал, а уже перебивает. — Ты времена не согласовал и совершенно ничего не понятно, что ты хотел сказать.

— Тоже мне лингвист на палочке, — пресёк я попытку бунта. — У меня такой вопрос: а куда делось оружие полицаев?

Действительно, на плацу перед экзекуцией, полицаи были без оружия. Ну, может, пистолеты были, но автоматов, с которыми они часто появлялись в лагере, не было.

— Значит, они попрятали их. А нам какое дело? — Рубан мыслями уже был далеко отсюда.

— Тебе хорошо, — ответил я, — тебе домой несколько часов пешком. А мне пилить не один день и неизвестно как. В дороге всякое может случиться.

— А можно нам оружие с собой иметь? — засомневались сразу и Шарый и Кулик.

— Я разрешаю, — резюмировал я. — Пошли в администрации ещё пошарудим.

Шарудеть долго не пришлось. За дверью в торце здания была лестница — она шла в вниз, в подвал и вверх — на чердак. На чердак лезть не хотелось (я подозревал, что это придётся делать мне, а какой я к чертям акробат) и я предложил в подвал. Дверь в подвал была закрыта, и мы ещё долго шарили руками по стенке, ища в темноте выключатель. Перспектива путешествия по тёмному подвалу совершенно не прельщала. Ага, вот он, выключатель. А при свете открылась великолепная картина! Толстые железные решётки образовывали узкий коридор — длиной во всё здание. А за решётками стояли красивые стеллажи с автоматами и совершенно военного вида сейфы. И много ящиков защитного цвета.

И всё закрыто. Двери в решётках, сваренные из такой же, толщиной в палец арматуры, запирались приваренными замками. Сейфы выглядели намертво закрытыми. Через предохранительные скобы автоматов была пропущена здоровенная железная палка. Пристёгнута она была к стеллажу большим замком.

Повторять упражнения со шлепками по замку я не хотел. Тут уже не до шуток.

— Ключи надо, — изрёк банальность Женя.

— А то мне не ясно, — пробурчал я в ответ. — А где те ключи? Тут бревно не поможет.

— Ну, тогда ничего не выйдет, — сделал гениальный вывод Кулик. Его поддержали, с энтузиазмом закивав в знак согласия.

— Да что вы, как медузы на берегу! — как они меня задолбали! — Мы же на свободе!!! Тут и силы в руках крылья за спиной должны появляться, а вы — мля — мля, бла-бла…

— Да, ты знаешь — страшно мне на этой свободе, — признался Рубан. Угрюмое молчание ребят говорило о том, что он не одинок в своём страхе.

— Так, — Я, кажется, придумал. — Пошли ключи искать. Я знаю, где они.

Никто не возражал, и вся группа потянулась за мной обратно, к плацу. Там ещё немножко курилось. И воняло, но сильно.

— Так, дело такое, — я не хотел говорить заранее о моей догадке. — Ключи были всегда у Зубы. Помните?

Возражений не было, действительно связка ключей на поясе у Зубы, была хорошо всем знакома.

— Кто сможет тут Зубо опознать? — я не помнил, где он стоял пред тем как их, ну… того.

— Ты что, хочешь, чтобы мы в этом ковырялись? — Шарый кивнул в сторону головешек. — Лучше наплевать на это оружие и валить отсюда.

Судя по всему, ждать помощи мне было не откуда.

Тяжко, по-настоящему, а не демонстративно, я вздохнул и пошёл к столовой. Я просто помнил, где там стояла швабра. Ребята за мной наблюдали с некоторым осуждением. Швабра никуда не делась. По пути к плацу я только отломал перекладину. Мне всего-то была нужна крепкая палка. Палка ковырялка.

Вблизи это уже не было похоже на бесформенные головешки. Очень даже форменные. Остановившись перед первым трупом, я поначалу даже не знал, что делать. Труп лежал так, как будто перед смертью хотел свернуться в клубок. Поджал ноги к животу и прижал к бокам согнутые руки. Я стал судорожно вспоминать, на каком боку Зубо носил ключи. Ага, на левом. И этот лежит на левом. Надо перевернуть. Я неуверенно потолкал палкой, вдруг головешки просто развалятся. Но труп был прочным. Видимо, не прогорел насквозь. Я ткнул посильнее и в результате почти без звука отвалилась чёрная челюсть, обнажив язык. Он был не обгорелый, а скорее такой… тушёный. Когда я проблевался, пришлось вернуться к поискам. Но не сразу. Я сходил на кухню и долго пил воду. Потом отыскал на кухне хлипкое полотенце, намочил и сделал из него подобие маски. В надежде, что не так вонять будет. За моими манипуляциями молча наблюдали остальные. Но никто не шелохнулся, чтобы помочь.