Шаг в неизвестность

— Быть может, и лягу, как только лагерь будет разбит, — коротко ответил я, всматриваясь в холодный мрак пустынных улиц. — А может и нет. Отдыхай сам, пока еще есть возможность. Не уверен, что затишье будет долгим.

— Рад бы, да не могу. Кошмары, — махнул рукой бывший пилот. — Как вспомню, что тут в прошлый раз стало с парнями… Аж мороз по коже…

— В этот раз такого не будет. Мы лучше подготовлены, знаем с кем имеем дело, и не прем наобум. Надеюсь, и вовсе без человеческих потерь обойдемся, — я открыл запасное отделение костюма, достал оттуда запасную коробку с иглами и прицепил ее на пояс. — Впрочем, не буду тебя обнадеживать. Раньше мне не приходилось командовать таким количеством людей, да и планирование операций было не по моей части.

— Так или иначе, ты лучше всех должен разбираться в подобных вопросах. У нас тут, — он замолк и еще раз окинул взглядом лагерь, — практически никто не видел войну вживую. А ведь им придется. И все из-за этого одноглазого урода, который ради своих целей готов поганить жизни ни в чем не повинным людям, — он ударил бронированным кулаком по крышке ящика, и глухой стук растворился в холодной тишине подступающей ночи.

— Твои методы работы, судя по тому, что я видел, не сильно отличаются от его, — задумчиво протянул я, провожая взглядом очередного дрона, направившегося в сторону агнара.

— Ты видел слишком мало, чтобы судить, — коротко бросил он, откладывая винтовку в сторону. — Я ведь уже пытался рассказать людям о том, что действительно происходит. Еще за год до твоего появления на корабле. Тогда один из тех, кого я считал вполне достойным доверия человеком, решил выбить себе должность получше и сдал всех, кого мог, одноглазому. Пять человек были выброшены в открытый космос. Формально то был несчастный случай. Векс заглючила и открыла сразу обе шлюзовых двери. Костюмы выдержали такой перепад давления, но парней просто вынесло в открытый космос. Боюсь представить, что они чувствовали тогда… Перед смертью. Смертью, которая на моей совести, — его голос внезапно дрогнул. — Да, жизнь на «Тени» порой не сахар. Но это жизнь. Хоть какая-то. А так… Я просто пообещал себе, что больше такой ошибки не допущу. А страх — лучшее решение таких вопросов. По крайней мере, до сих пор наше подполье никто не сдал. Я надеюсь…

Вот оно как. Не знаю почему, но мне кажется, что Берт сейчас говорит абсолютно искренне. Но лучше все равно держать ухо востро и не подставлять спину. Мало ли.

— На войне, — слова сорвались с языка сами собой, — уже когда я дослужился до сержанта, мне дали под командование взвод новобранцев. Они были еще совсем зеленые, только-только из академии. Войну видели на экранах мониторов и даже не представляли себе, что это такое. В общем, отряд, в который входил и мой взвод, должен был тогда сопровождать одну очень важную шишку во время перелета с Альтера на Сааракс. И мы попали в засаду беломордых. Нет, они нас не расстреляли издалека. Генерал, которого мы охраняли, им нужен был живым. Но поскольку операция у нас была секретная, летели мы на гражданском судне, практически без какого либо сопровождения. И во время его абордажа погибли двое из моих парней. Они не были пробирочниками. У одного на Деймоне осталась жена, у другого — престарелые родители. Бой мы выиграли, а вот после… Я сидел, читал их личные дела и пил. Пил, чтобы в полубессознательном состоянии найти в себе силы свести счеты с жизнью. Нет, мне и до этого приходилось видеть смерть своих товарищей по оружию, но тогда еще я не нес ответственности за их жизни…

— И что было потом? — спросил Берт, вставая с ящика и разминая затекшие ноги.

— Упился до беспамятства и уснул, — коротко бросил я, тоже вставая, — утром меня откачали, устроили выволочку, а после отправили к мозгоправам. Те уже и привели более-менее в чувство. С тех пор я научился более спокойно воспринимать подобные вещи.

— Не знаю, как можно такому научиться, — задумчиво протянул Берт.

— Просто приходится привыкнуть. Особенно когда война затягивается на несколько лет. Рано или поздно любой командир с этим сталкивается. В первый раз у многих случается шок. Ты видишь своего бойца с дыркой в голове и понимаешь, что все. Для того, кто еще минут пять назад ходил, разговаривал, шутил и смеялся, все закончилось. Закончилось потому, что он выполнял твой приказ. И вот когда приходит осознание того, что он уже не встанет, не отправится на точку возрождения, как в тех дурацких книжках, что были популярны лет пять назад, что именно тебе писать похоронное письмо его родственникам… Тогда тяжелее всего. На второй раз уже легче. На десятый раз ты черствеешь окончательно и воспринимаешь подобное как нечто само собой разумеющееся.

— И как? У тебя уже был десятый раз? — спросил Берт, опираясь руками на толстую стенку, которую совсем недавно напылили дроны.

— За всю войну я потерял девять человек…