Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

После такого приема, оказанного ему у высокопоставленного священнослужителя, ал-Фарйак не нашел помощи ни у кого, кроме одного студента по имени Вильям Сколток и у торговца, у которого он купил моток веревки обвязать сундук. Торговец отказался брать с него деньги, видимо, подумав, что он покупает веревку, уже испросив прощения у Господа, чтобы повеситься на ней. Ал-Фарйак вернулся в Лондон и посоветовался с женой о том, что делать дальше. Ал-Фарйакиййа сказала: «Остров хуже Оксфорда, и он мне уже надоел. Мы провели на нем лучшие годы нашей жизни и ничего не добились. Возвращаться туда я не хочу». Тогда ал-Фарйак решил оказаться от службы там и написал соответствующее письмо секретарю губернатора. У ал-Фарйакиййи усилились сердцебиения, и они подумали, что лучше всего ей будет жить в Париже, так как считалось, что парижский климат здоровее лондонского, жизнь там дешевле и приятнее, французы относятся к иностранцам приветливее и добрее, и арабский язык у них более распространен. Подобные представления иногда западают в головы людей и прочно там застревают.

Но прежде чем ал-Фарйак покинет Лондон, следует коротко описать достоинства и недостатки его жителей, этих поклонников красоты. Это поможет тебе, читатель, понять, правильно или нет поступил ал-Фарйак, покинув его. Одновременно это будет и прощанием с англичанами, поскольку книга близка к завершению, и для длиннот уже не остается места. Я боюсь, что Четвертая книга окажется длиннее Первой, и это вызовет критику с двух сторон. Одни, ссылаясь на мнение читателей, скажут, что вот, мол, автор сначала писал короткие главы, а потом начал писать длинные, как будто раньше он не имел сочинительского опыта, либо действовал по пословице: чем длиннее речь, тем обильнее должна быть приправа. Другие назовут меня одним из тех неуемных болтунов, которые разглагольствуют о чем попало. Они скажут, что уже устали от его болтовни, от всяких «как говорят» и «говорится», «было» и «стало», от его бесконечных споров и препирательств с воображаемыми оппонентами, и скажут, что лучшим наказанием сочинителю-болтуну будет бросить его книгу в камин.

Говорил ал-Фарйак: Представь себе, что ты живешь на одной из лондонских улиц, где друг напротив друга стоят два ровных ряда однообразных домов. В каждом ряду по двадцать домов. У каждого дома дверь, и у каждой двери порог, к которому ведут либо ступеньки, либо мощеный пандус. Теперь вообрази, и да поможет тебе Бог, сорок девушек во цвете лет с созревшей грудью, с пышными бедрами, с жемчужными зубками, белокожих, миловидных, скромных, невинных [...]{347} Каждая держит в своих нежных руках скребок и мыло, а перед ней стоит ведро с теплой водой. Она становится на свои круглые коленки и начинает оттирать порог дома и ступеньки лестницы или пандус, и при этом наклоняется, выпрямляется [...]{348} изгибается, качается. Одновременно можно услышать, как играют на разных инструментах уличные музыканты. Наблюдать и слышать все это очень приятно.