Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Нет, этого человеку недостаточно, он еще обрушивает на другого горы лживых обвинений и клеветнических измышлений. Одни начинают метать в других острые копья проклятий, рубить их мечами оскорблений и клинками опровержений, грубо обзывать и всячески унижать. Кто-то заявляет, что на небеса ведут сто пять ступеней, другой утверждает — сто четыре. Третий говорит: Вы оба лжете и заслуживаете вырывания языка, выкалывания глаз и отрезания детородных органов, потому что ступеней сто шесть. Тут выступает еще один и заявляет, что в ад ведут шестьсот шестьдесят шесть ступеней, но следующий утверждает: Нет, ступеней шестьсот пятьдесят. Третий же говорит: Вы оба лжецы и еретики, вы заблуждаетесь и заслуживаете заковывания рук и ног и выщипывания по одному всех волос. Потому что в ад ведут шестьсот шестьдесят семь ступеней. Но еще один кричит: Это явная ложь и обман, ступеней шестьсот шестьдесят восемь. Тут появляется еще один и заявляет, что рог шайтана длиной триста пятьдесят пять локтей. Но другой возражает: Это явная ложь и обман, длина рога триста пятьдесят шесть локтей. Третий же добавляет: С лишком. Выступает еще один и утверждает: Он железный, давит на людей своей тяжестью и причиняет им боль. Но следующий ему возражает: Он из золота, потому что он вводит людей в заблуждение и соблазняет. А другой возражает этому, говоря: Да нет, он из тыквы, потому что он растет, а потом вянет, становится то больше, то меньше, то длиннее, то короче. Но тут еще один, поднявшийся на самую верхнюю ступеньку лестницы, громогласно заявляет: О, люди, у вас есть частичка кожи, которую следует обрезать заостренным камнем, не большим и не маленьким. Вмешивается другой и говорит: Не камнем, а острым ножом, не длинным и не коротким. А третий вопит: Вы оба с ума сошли — эта кожица дорога нам, она драгоценна, нельзя ее обрезать ни камнем, ни ножом, даже самым острым. Она соединяется с веной, а через нее — с аортой. Кто ее обрезает — еретик и должен гореть в адском пламени. Но еще один говорит: Обрезать ее необходимо, ибо она ненужный отросток. А другой возражает: Не надо ее обрезать, мы же ничего другого не обрезаем, зачем же обрезать эту кожицу? Ему говорят: Мы же бреем усы и стрижем ногти. Он отвечает: Но усы и ногти снова отрастают, а кожица нет. В ответ слышит: Необходимость ее обрезания доказывается ее бесполезностью. Тот продолжает настаивать: Господь не создал ничего бесполезного. Возражающий отвечает: Но тебя же он создал безо всякой пользы. Тот кричит: Нет, это ты бесполезная тварь! И две партии схватываются между собой. В бой идут и конные, и пешие, пускают в ход оружие — кто рубит мечом, кто мечет стрелы, кто дерется врукопашную, кто сражается языком, а кто — пером. Летят головы и льются реки крови. Честь попирается, святыни топчутся ногами, ценности разграбляются, города разрушаются. Ненависть кипит в груди и вырывается наружу. Кони всегда оседланы, всадники во всеоружии, дороги перекрыты, земли не вспаханы, каждая из сторон только и выжидает случая отомстить, и страстные призывы к мести раздаются во тьме ночей.

О, люди, вспомните ушедших, тех, кто погиб и стал мертвым телом! Ведь среди них были и такие, чье имя при жизни произносилось с благодарностью, а теперь его вспоминают с проклятиями. Были такие, кого народ считал ярким светильником, а теперь называет дымом и пылью. Были те, кто любил поесть так, что у него раздувался живот и глаза лезли на лоб, заплетался язык, и челюсти отказывались жевать. А теперь его пожирают черви. О, люди! Часть из вас крепко спит, а другая дремлет. Избегайте самообольщения и помните о холоде могилы. Спешите делать добрые дела, это приблизит вас к Господу. Миритесь друг с другом, пока вы живы.

Неужели вы умрете, сохраняя в сердцах ненависть к вашим врагам и проклиная тех, кто с вами не согласен? Разве не повелел Истинный рабам своим быть братьями на земле, потому что вы дети единого отца и единой матери, и все вы смертны? Будь ваши лица смуглыми, красными, желтыми, черными или белыми, все вы люди и все тленны. Все вы обладаете зрением, осязанием, слухом, обонянием и вкусом. Так, почему же сторонник сохранения кожицы ненавидит сторонника обрезания? Почему спорящие из чего сделан рог шайтана — из железа или из тыквы, не выносят один другого? Разве оба они не набожны? Разве не являет им Господь свою волю в восходе солнца и закате его, в сиянии звезд и исчезновении их, в порывах ветра и в утихании его, в горении и угасании огня, в разливе и спаде вод, в переменах судьбы, в ее поворотах, горестях и несчастьях, в том, что черные волосы седеют, что тело стареет и слабеет, что времена не похожи одно на другое, что обстоятельства меняются, что государства рушатся, что зеленая листва и прекрасные сады увядают, что поющие птицы умолкают, что язык перестает произносить звуки, а калам выписывать слова?