Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Что же касается питомцев торговца вразнос, то он поручил их заботам разумного человека и наказал ему никуда их не выпускать и к ним никого из родственников не допускать. А также использовать слугу для закупки продуктов и не брать у него ничего, пока он не подержит продукт в уксусе, не окурит дымом полыни или не обезвредит еще каким-либо способом, придуманным франками для борьбы с чумой. Этот попечитель был одним из известнейших ученых в их сообществе. Вначале он был неверующим — не исповедовал ни одну религию, но был человеком добропорядочным и высоконравственным. Однако его безбожие стало препятствием для зарабатывания средств на пропитание, и он был вынужден присоединиться к торговцам вразнос, его соотечественникам. Они были обрадованы его обращением на стезю праведности и всячески его ласкали. Заласкали до того, что он всерьез поверил в свое высокое предназначение, стал высказывать всякие бредовые мысли и идеи, и в конце концов уверовал в свою способность творить благие дела и чудеса. Он только и ждал случая, чтобы доказать это. Случилось так, что от чумы умер слуга, закупавший продукты для дома. Когда пришли могильщики унести тело, попечитель не разрешил им это сделать, а они побоялись ослушаться его, потому что он был из франков, к франкам же египтяне относятся с великим почтением. Попечитель закрылся в доме, стал на колени и начал молиться Всевышнему, чтобы Он подтвердил истинность его веры. Потом открыл дверь, вышел из дома и, склонившись над трупом, приложил рот к уху покойника и закричал: «О, ‘Абд ал-Галил (имя умершего), призываю тебя именем Христа, сына Господня, вернуться из мрака смерти к свету жизни!» Прислушался, надеясь услышать ответ, но никто ему не ответил. Он сделал знак могильщикам обождать, вернулся на то место, где молился, склонился так, что рот его оказался между его коленами, и забормотал молитву наподобие пророка Илии, когда тот молился о ниспослании дождя после убийства им пророков Вааловых числом четыреста пятьдесят человек, как о том сказано в главе восемнадцатой Третьей книги Царств. Но между двумя молитвами большая разница: пророк Илия молился после убийства, а наш друг — перед воскрешением. Лучше бы он внес ‘Абд ал-Галила в комнату, как то сделал упомянутый пророк с сыном вдовы, рыдавшей над ним. Пророк молился Господу о его воскрешении такими словами: «О, мой Бог, ты навлек горе на эту женщину, убив ее сына и т. д.» А попечитель раскинул в стороны руки умершего, и тело обрело форму креста. Потом быстро вскочил на ноги, бросился всем телом на покойного и повторил в его уши те же слова. Когда никто ему не ответил, а мертвый по-прежнему лежал с открытым ртом и с закрытыми глазами, не двигался и не чихнул семь раз, как сын женщины, которого воскресил пророк Елисей (о чем сказано в главе четвертой Четвертой книги Царств), он пошел на кухню и приказал повару немедленно приготовить ему мясной отвар. Потом взял готовый отвар, подошел к ‘Абд ал-Галилу и начал вливать отвар ему в глотку. Усопший же в это время был занят разговором с На́киром и Наки́ром{223}. Отчаявшись преуспеть в своем деле, попечитель велел могильщикам унести ‘Абд ал-Галила и сказал: «Это не мой грех, а его, если я не сумел его воскресить». Пошел в комнату ал-Фарйака и сказал ему: «Не упрекай меня, дорогой, в том, что я не сумел воскресить слугу — время Воскресения еще не пришло, но я по-прежнему уверен в том, что сделаю это в следующий раз».