Шагатели

— Сейчас бы по Главной Станции ударить, — сказал Пятка. — Пока эти здесь развлекаются. Да ведь Сапог и Сланец не сообразят, дым увидят, сюда побегут.

— Да, — задумался Завадский. — Самое время для диверсии. Но вот как диверсанта доставить? Воздушный шар мы так и не построили.

Аня при упоминании воздушного шара возмущённо фыркнула, а тётя Шура, которая опять возилась со своим уникальным креслом, пытаясь шпилькой для волос закрепить в совсем уже расхлябанном гнезде аккумуляторные блоки, сказала:

— Могу подбросить. Но только в одну сторону. Аккумуляторы совсем дохлые, а чтоб не засекли, придётся на высоте идти.

— Не пойдёт, — разочарованно сказал Пятка. Первый раз он проявил хоть какую-то эмоцию. — На обратном пути на Тапка как раз и наткнётся.

Тогда Завадский посмотрел на Башмака и, как нечто само собой разумеющееся, спросил:

— А обратно по трубе, да?

— Ой, нет, — сказала Аня.

— Александр Борисович, — не обращая на внучку внимания, профессор обратился к заведующему. — Каковы размеры восстановленной Спицами установки?

— Вот такие размеры, — ответил заведующий, раздвинув руки на полметра. — Тяжёлая. В алтаре спрятана.

— Ты даже можешь всю установку не тащить, — сказал Завадский. — Вытащи ионный облучатель. Такой из зеленоватого металла и с объективом, как у фотокамеры. Это основная деталь. С ней я за пару дней установку воспроизведу. Самогонный аппарат в Обсерватории найдётся?

— Штук двадцать, — заверил Пятка.

— Отлично, — потёр ладони профессор. — Принесёшь облучатель, и через неделю у нас будет своя сыворотка жизни.

— За сыворотку у пограничников можно будет много картечи выменять, — сказал Пятка.

— Что? — удивился профессор. — А, конечно, конечно.

А Башмак уже собирался. Распихал по карманам оставшиеся патроны, проверил ружьё, нацепил на пояс флягу с водой. Ему казалось, он слышит шум прибоя и уже вдыхает воздух ледников. Аня тихонько плакала, а тётя Шура прогревала свой агрегат.

— Как стемнеет, через вон тот пролом и сиганём, — показала она на дыру в потолке купола.

— Вознесём же молитву, — сказал Олег Олегович, осеняя Башмака Ободом.

* * *

После того как профессор Нуменко вытащил Сергея из бара и, закинув на платформу антиграва, отвёз в гостиницу, Серёжа не переставал на него дуться. Два литра пива способствовали меланхолическому настроению студента.

— Я допускаю, что без коммуникатора ты остался по уважительным причинам и не вышел на связь по общественному каналу из опасения, что за тобой следят…

— Чего там, опасения! — развязно перебил Соломатин научного руководителя. Он развалился в единственном кресле, закинув загипсованную ногу на журнальный столик. — Ещё как следят, можете даже не сомневаться.

— Но почему ты не купил новый комм?!

— А чтоб вас, Юрий Петрович, подольше не слышать, — честно ответил Серёжа.

— Что? — Профессор задохнулся от такой наглости.

— Я ж не дурак, я понимаю, что вы бы мне приказали сразу возвращаться. А я, между прочим, работаю, я целую подпольную сеть контрабандистов вскрыл, если хотите знать. И вообще, у меня завтра «скачок».

— Что? — снова спросил Науменко, уже заинтересованно.

— «Скачок», — как тупому пояснил Серёжа. — Так здесь называют нелегальный выход за периметр.

Профессор крепко потёр вспотевший лоб, а Сергей полез в карман джинсов.

— А вообще, вот, — сказал Серёжа, подавая профессору листок бумаги. — Убедитесь, я работал. Извините, что от руки, не хотел в электронном виде оставлять.

— Декану филологического факультета Университета Генетической Социологии профессору Юрию Петровичу Науменко студента четвёртого курса Сергея Соломатина докладная записка, — с издевательским выражением прочитал Науменко. Но потом, видимо, текст увлёк его, он нахмурился и только шлёпал губами, разбирая рукописные каракули Сергея. И лишь в конце снова начал читать вслух, но уже не ёрничая, а вдумчиво и печально:

— …Также, ввиду крайней скудности наличествующего исходного материала, не поддаётся убедительному лингвистическому анализу ни один из неологизмов резервации «Колесо».

Общеупотребимые среди аборигенов обозначения социальных групп вызывают лишь недоумение как в своей этимологии, так и в семантике. С большой долей вероятности можно предположить, что лексема «ары» имеет в своей основе слово «аристократия», «лебы», соответственно, — «плебеи» или, что тоже вероятно, «лаборанты». А вот этимология «ахт» наверняка прослеживается от древнеофисного — «вахтёр».

Не вызывает сомнения лишь происхождение самого понятия «Колесо» и культа, с ним связанного. Из сохранившихся в архиве Санитарной Службы документов известно о работе «Комиссии по легализации социопативных мутантов». От названия этой комиссии и произошла аббревиатура КоЛеСоМ. Очевидно, что члены комиссии и стали первыми жрецами (спицами) еретического культа.