Шагатели

Серёжа не стал спорить с профессором, когда тот потребовал «немедленно убираться из этой клоаки, пока нас самих не пристрелили», а просто притворился спящим. Дождался, пока Науменко не отправился на заправку, а заправить тачку «люкс» в такой глуши было делом непростым, и сломал гипс на ноге стойкой торшера. Торшер он сломал ещё раньше. Упал на него.

Нога была в порядке, немного побаливали связки в колене, и сам сустав скрипел как несмазанный, но в целом военные медики оказались на высоте. Подхватив уже собранный рюкзак, Сергей подумал, а не оставить ли профессору записку, и решил не заморачиваться. Пусть поволнуется толстяк, меньше будет истерить, когда Соломатин вернётся с результатом, на основании которого можно будет делать хоть сколь-нибудь обоснованные научные выводы.

Новые друзья ждали в условленном месте в условленное время. Сейчас эти компанейские мужики из бара, переодевшиеся в камуфляж, были непривычно серьёзны и к тому же абсолютно трезвы. А ещё Серёжа не помнил, как их зовут. Нет, они, само собой, представились при знакомстве, но в дальнейшем обращались друг к другу исключительно «Эй» и «Слышь, Чудило». Впрочем, и Сергея они по-свойски называли просто «Студент».

— Готов, Студент? — обойдясь без приветствия, спросил Эй, горбоносый очкарик интеллигентного вида.

— Готов, — сказал Сергей.

— Ну, почапали, — сказал Чудило, лысый коротышка с рожей уголовника. Великий Квадрат нам в помощь, подумал Соломатин, и они почапали.

В детстве Серёжа видел старинный фильм про парней, которые на древней войне ходили в разведку через линию фронта. Там очень живописно было показано, как группа пробиралась под обстрелом через минное поле, как ребята резали колючую проволоку штык-ножами, а после долго шли по болоту, утопая по грудь в густой жиже. Ещё за ними гонялись с собаками. И Сергей внутренне готовился к подобным испытаниям, когда собирался на «скачок». Но ничего этого не понадобилось.

Они просто очень долго шли в темноте, и было совершенно непонятно, как Эй и Чудило угадывают верное направление. Соломатин только видел перед собой спину в камуфляже и даже не знал, чья она, эта спина. У Серёжи разболелась нога, и он уже собирался просить о привале, но неожиданно попутчики сами остановились и побросали рюкзаки на землю.

— Пришли, — сказал Эй. — Здесь рассвета подождём.

— Ничего не вижу, — растерянно сказал Серёжа.

— Вот чудило, — сказал Чудило. — ПНВ включи.

Ругая себя последними словами, Сергей включил прибор ночного видения, огляделся и спросил:

— А когда мы будем в резервации?

— Мы уже в ней, Студент, — сказал Чудило.

— Вот же чудило, — сказал Эй.

Сергей ещё раз внимательно поглядел по сторонам. Вот она — резервация! Мечта детства. Самое загадочное место на Земле. Бескрайние пески и бесконечные дюны. Точно такие же, какие он мог наблюдать из окна гостиницы. И только на горизонте виднелся силуэт какого-то полуразрушенного купола. Романтика, блин.

* * *

Гвардейцы во главе с Тапком, как и предсказывал Завадский, убрались из Обсерватории довольно быстро. Завели трактор и с песней «Тапок наша Ось, с ним всё удалось!» двинулись обратно на Главную Станцию. На площади они прикрепили издевательский плакат — «Не минует подобная кара укрывателей еретиков Паркинсона и Башмака!». Сапог и Сланец привели из Автопарка небольшой отряд сагитированных шагателей, пять человек. Сейчас они убирали трупы с площади, а пожары пытались гасить уцелевшие колёсники.

— Уйти мне надо, — сказал Пятка профессору, когда они отволокли с площади тело пожилой арки и примерялись, как половчее ухватить мёртвого ахта с размозжённой головой. Как надо было лупить ахта, чтобы расколоть ему толстенную черепную коробку, было непонятно.

— Самое время, — недовольно ответил Завадский и схватил ахта за плечи, стараясь не задеть руками кровавую кашу. — За ноги, за ноги бери!

— У меня встреча. С пограничниками. Надо с ними перетереть про наши дела. Про сыворотку рассказать, патронов заказать.

— Ты вот что! — Профессор разжал руки, и тело бедного ахта шмякнулось на мостовую. — Ты им пока ничего не рассказывай.

— Отчего же? — подозрительно прищурился Пятка. Ему всё чаще стала отказывать его невозмутимость.

— Неизвестно ещё, удастся ли Башмаку облучатель добыть, — пояснил Завадский. — А ты наобещаешь, заказ сделаешь, а потом рассчитываться нечем будет.

— Да, — согласился Пятка. — Это ты правильно говоришь. Но идти всё равно надо. Старый заказ пограничникам отдать, плату забрать. Вообще, с ними встречу пропускать нельзя, обидчивые очень.

— Я всё хотел спросить, что вы им продаёте?

— Кровь.

— Кровь? — изумился профессор.

— Да. Понемногу. В пробирках, — пояснил Пятка. — Поначалу они непременно кровь шагателей спрашивали. Но после стали заказы делать и на кровь аров, и на кровь лебов, а в последнее время совсем избаловались — принеси, говорят, кровь ахтов, которые лучше всего рисовать умеют. А не надо, спрашиваю, которые больше всех палок за ночь кидают? А пограничники серьёзно так — может, и пригодится, но чтоб без обмана, должна быть точная информация.