Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

– Друг мой, с нашим братом шутки плохи… как аукнется – так откликнется… Знаешь, некогда люди османского султана Мехмета Третьего вздумали унизить посла Шаха Аббаса…

Речь шла о том, как во время банкета в Стамбуле кызылбашского посла усадили на заведомо ненадежном сиденье и тот, в разгаре торжества с треском грохнулся с развалившейся тахты. Шах не остался в долгу и велел состричь бороду у османского посла, который нагло заявил: если правитель Сефевидов желает жить в мире и покое, то пусть соизволит отправить своего сына Сафи Мирзу заложником в Стамбул…

Дон Диего молча выслушал сердитого друга и ушел. Орудж-бей со своим соотечественником Буньят-беем решил развеяться в таверне «Кастилия». Там уже привыкли к восточным клиентам в шапках с красными полосами, и, зная, что это дорогие гости короля, относились к ним с подобающим почтением и предупредительностью.

Орудж-бей с приятелем вели разговор о европейских впечатлениях. Речь зашла об испанской кавалерии, об оснащении армии.

Орудж-бей, разгоряченный вином, сказал:

– Я с таким оружием и конницей своротил бы горы…

Тут к ним подошла женщина в монашеском одеянии и. наклонившись к Орудж-бею, шепнула на ушко, что с ним желает увидеться один человек. Кызыл баш смешался: кому в этом чужом краю он понадобился так спешно? Но раздумывать было поздно, монашка уже вышла. Отказ от встречи был бы истолкован как малодушие. Он встал. Буньят-бей тоже было поднялся, но Орудж-бей усадил его.

– Ты посиди. Надеюсь, скоро вернусь.

Монашка поджидала его и повела за собой по кривым улочкам, мощеным булыжником, с приземистыми домами. Какой-то сеньор с собакой, тыча тростью в булыжник, разминулся с ним, задержав взгляд на экзотическом пришельце.

Подошли к высокому каменному забору с дощатой старой дверью, похоже, это был черный ход какого-то особняка. Монашка трижды тихонько постучала в дверь, которая вскоре открылась; они вступили в зал с высоким потолком; дальше была еще комната, освещенная свечами. «Подождите здесь», – сказала женщина и исчезла в полутемном коридоре; погодя донесся скрип двери, видно, женщина вышла во двор. Где-то заржала лошадь. Орудж-бей догадывался в чем дело. Это было имение герцога! Через несколько минут его взору предстала донья Луиза в голубой шелковой юбке и черной бархатной кофте. Из-под кофты выглядывали белые пышные груди. В руке у нее был веер, о тайном назначении которого наш герой уже знал.

– Я и не думала, что люди с Востока не жалуют театр, – промолвила она, приближаясь к нему и поводя веером. Протянула руку – без перчаток. Он задержал ее руку в своей. Видя ее недоумение, сказал:

– У нас не принято целовать руку даме.

– А… понимаю… Но, насколько я знаю, ваша мать была католичкой… Иначе откуда взяться у азиата такому гонору…

– Вы плохо знаете азиатов, сеньора. По правде говоря, моя мать тоже не одобрила бы этого лобзания руки даме, ибо это… это роняет мужчину.

– А умыкание христианок – не роняет?

– Я полагал, что сефевидам с испанцами подобает говорить о дружестве, нежели уязвлять друг друга…

– Понимаю ваше раздражение… Однако и вам следует знать, что отказ посетить спектакль, посвященный моей милости, не украшает благородных господ, Уруч-бей.

– Орудж-бей, – поправил он.

– Ну, ладно, спектакль вам не по вкусу. А как наш прекрасный пол? Наши дамы?

– У нас не принято кичиться дамами и лошадьми…

– Я-то думала, «кабальеро» обожают расписывать прелести своих избранниц. Иногда даже переходят на мадригалы и серенады… Языком горазды чесать…

– В этом нам трудно тягаться с прекрасным полом…

– Какое, однако, ненавистничество… А вы не догадываетесь, любезный бей, что сеньоры смотрят на мужчин, как на любимых игрушек? – Донья Луиза, помахивая веером, подошла к окну и, чуть отодвинув занавеску, заглянула во двор.

– Игрушки подчас бывают с шипами.

– Это не беда. Мы эти шипы повыщипаем! – Она расхохоталась.

Наконец, присела в кресло и жестом пригласила его сесть напротив.

– А как вы относитесь к шахматам?

– Шахматы – занятье шахов и королей. Дело воина – владеть оружием.

– А политика?

– Вся жизнь наша – политика. Она во всем…

– Это восточная мудрость?

– Я бы не стал сортировать мудрость по географическим признакам.

– Может, вы и правы… Вот ваша миссия… Вы и впрямь рассчитываете, что Испания вам поможет?

– Испания – могущественная страна, и при доброй воле…

– На первый взгляд, это так… Но, любезный дипломат, Испания, по сути, идет под откос… Это показало и сражение с британцами. Наша армада была потрепана… Король погряз в оргиях… Дело дошло до того, что теперь и Франция стращает нас…

– Герцогиня, мне кажется, что политика… не самое подходящее поприще для женщины…

– Да ну? Это почему же?

– Занятие политикой мешает им заботиться о собственной красоте…

– О… очень любопытный довод. Я слышала, у вас там, в Персии, женщины ходят как их в сутанах… в парандже… А как же красота? Неужто персияне столь равнодушны к красоте?

– Красота не любит наготы…

– Не кривите душой! Судя по вашим глазам – вы не схимник. Отнюдь. Я читаю в них страсть.