Шакарим

Я — сирота, сам перерезал пуповину,
Пещеры тесной свод с трудом раздвинул.
Когда поймешь, как я страдал в тяжелых муках,
Тогда увидишь жизни всей моей картину.

Как известно, с древнейших времен образ пещеры ассоциировался с материнской утробой, началом и средоточием жизни. Отсюда шакаримовское иносказание «перерезал пуповину». Античные философы смотрели на пещеру как на метафору всего материального мира. По Платону, человеческий разум как бы заключен в пещеру. В поэтике Шакарима освобожденный человеческий разум способен, как воображение и дух, постичь мир.

Стихотворение «Когда шагнул за сорок лет…» — блистательный аналог дантовского «Ада». Шакарим вместе с провожатым прошел по галерее человеческих типажей, являющих все известные пороки.

Данте начинал «Божественную комедию» так:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу…

(Перевод Михаила Лозинского)

Шакарим, возможно, и не читал Данте. Но, как и великий флорентиец, жил на рубеже старого и нового времени, когда мир переживал не мнимо апокалипсическое, а действительно апокалипсическое состояние. Стихотворение Шакарима начинается с того, что в сорокалетием возрасте он осознал свое место в мире и последующие годы сознательно посвятил новому пути — «разума», «свободы», «имана» (истинной веры). Потому начинал стихотворение так:

Когда шагнул за сорок, сразу
Сердечным другом стал мне разум.
А дальше тридцать лет свободы
Иман — мой друг и светоч разом.

И мысленно окинул взором

Весь мир. Занялся переводом.
Но свет Возлюбленной под сводом
Кладбищных плит узреть я смею.

От жара плит так ярко стало,

И мне красавица сказала:
«Не говори, что знаешь мало,
Трудись, и буду я твоею».

Пройдя очищение через божественную энергию огня, герой способен совершить мистико-символический путь, чтобы узреть несовершенство мира:

В огне Возлюбленной сгорая,
В чаду, как уголь, истлевая,
Я вздрогнул, сердце разрывая,
Чтоб нечисть выбросить скорее.

Исполнил Бог свою поруку,

Почистив сердце, скинув муку.
Сказала: «Дай мне крепче руку».
«Куда идем?» — поднялся с нею.

«Возьму людские сотворенья,

Их веру, честь и вожделенья,
И что едят, и намеренья —
Все обнажу и миф развею».

О чем это стихотворение? Объяснить мир образом падшего человека и возродить его, напомнив ему, сотворенному по Божьему соизволению, что он способен к совершенствованию. По типу своего поэтико-реалистического мышления Шакарим создал образ, который в колебании между материально-земным и духовно-небесным предпочитает последнее.

Поэт путешествует с Возлюбленной на этот мировой смотр внутреннего облика духовных, сановных, должностных лиц: мулл, попов, лжесуфиев (сопы), царей, биев, богачей, торговцев, ростовщиков. Он проходит по всему ряду так же, как Данте с Вергилием проходили круги Ада, встречаясь с сонмом грешников. Далее в стихотворении Шакарима божество препарирует образы, являя потрясенному взору лирического героя тьму низких людских качеств.

В мире литературно-этических представлений Шакарима особое место занимает творчество Хафиза, сочинения которого он переводил урывками начиная с 1918 года. Одна из самых известных газелей Хафиза в переложении Шакарима была помещена в журнале «Абай» (1918. № 3):

Сопы молится чему-то,
Что он может знать иль видеть?
Что б ни говорил кому-то
Обо мне, я — не в обиде…

Эта газель на русском языке известна была еще в переводе Г. Р. Державина:

Откуда знать тебе, хаджа, чем наша радость рождена.
О, как в догадках ты убог, как клевета твоя скучна!..

Шакарим предпослал своему переводу пояснение: