Шах и мат

– Но там, в Нью-Йорке, вы проиграли с делом мисс Хорлэй, ее освободили и…

– Наоборот, благодаря этому мы выиграли. Мы могли бы ее уничтожить сами. Мы не сделали этого. Рабочие массы Америки могут убедиться теперь, как поступает ваше правосудие с убийцами, принадлежащими к династии миллиардеров.

Кэлли встал и сделал шаг к двери:

– Сегодняшний наш разговор кончен. Я хочу только напомнить: мы везде! Война началась. И она будет беспощадна. Под внешним спокойствием Нью-Йорка, где жизнь кипит в конторах, банках и биржах, под всем этим внешним спокойствием кипит война. И мы не отступим, прежде чем победим.

Акула Хорлэй крикнул хриплым голосом:

– До этого я с вами разделаюсь…

Кэлли пожал плечами, шагнул к двери и исчез. Вошедший в этот момент секретарь услышал только последнее восклицание Хорлэя и увидел искаженное бешенством лицо Акулы.

«Он сходит с ума…» – подумал с ужасом секретарь.

Мистер Хорлэй выпил стакан виски залпом и сказал коротко:

– Позвать капитана «Металуржика».

– Но сейчас два часа ночи, и он…

– Позвать немедленно!

В голосе Хорлэя прозвучало то, что всегда повергало в ужас секретаря: он кинулся к двери.

Капитан, бритый и холодный калифорниец, склонился почтительно перед всемогущим миллиардером:

– К вашим услугам, сэр.

– По моим сведениям на пароходе находятся два опасных преступника. Дайте приказание немедленно произвести проверку всех пассажиров всех трех классов. Сличите с этим…

Акула Хорлэй швырнул на стол две фотографии.

– Есть, – сказал капитан.

Он, его два помощника, представитель пароходной компании, три хорлэевских сыщика работали всю ночь, обходя каюты. Их старания не увенчались успехом. Ничего похожего на то, что среди пяти тысяч пассажиров могли находиться двое неизвестных.

– Никого нет, сэр, – дорожил на рассвете капитан.

И именно в этот момент Хорлэй был разбит легким параличом лицевых мускулов. Вызванные по радио лучшие профессора Нью-Йорка минута за минутой следили по радио за здоровьем миллиардера. Утром ему стало лучше.

Почти в одно и то же время старший помощник капитана, стоявший на вахте, сказал младшему штурману:

– Через двадцать четыре часа будем в Нью-Йорке, Хэллтон.

– Джон уже знает?

– Да, – ответил младший штурман, спускаясь вниз по трапу.

Через двадцать четыре часа «Металуржик» входил в гавань Нью-Йорка, медленно лавируя между десятками кораблей.

Наверху, на верхней палубе, стоял Акула Хорлэй, всматриваясь в знакомые очертания порта. Его нижняя челюсть вытянулась, глаза из-под козырька дорожной фуражки смотрели вперед. Неизвестно, о чем думал в этот момент миллиардер Хорлэй. Его глаза выражали бессильную ненависть и что-то вроде испуга. В этот момент заревели гудки верфей могучим, тысячекратным ревом. И им ответил пронзительный гудок «Металуржика», подходившего к гавани.

Несколько невнятных слов сорвалось с губ Акулы Хорлэя.

– Что, сэр? – осведомился стоявший рядом секретарь.

– Ничего… – глухо ответил Хорлэй.

Он опустил на глаза фуражку и медленно спустился вниз, где его уже ждали прибывшие на катере Гарри Стоун, король репортеров, для интервью и восемь секретарей фирмы Хорлэй.

И всем девяти показалось, что Акула Хорлэй вернулся не тем, каким уехал из Америки. Его губы были стиснуты, глаза расширены, как это бывает у утопающих. Ничего не ответив ни Стоуну, ни секретарям, он сошел с парохода, сел в закрытый автомобиль и уехал.

Старший помощник капитана следил за его отбытием и сказал помощнику:

– Первый бой выигран. Теперь к следующим боям, Хэллтон.

– Есть, – ответил младший штурман, прикладывая по-морски руку к козырьку фуражки.

Чемодан из крокодиловой кожи Роман из современной жизни

Глава I. Странные подробности одного пожара

В два часа ночи в дежурной комнате одной из московских пожарных частей затрезвонил телефон. Подошедший дежурный услышал взволнованный голос, кричавший в трубку:

– Пожар в Сокольниках! Горит лаборатория химического завода… Немедле…

Голос оборвался так, как будто у говорившего вырвали трубку.

Дежурный отошел от телефона, но в этот момент телефон затрезвонил опять.

Дежурный вновь снял трубку:

– Дежурный пожарного депо…

Другой голос сказал раздельно и твердо:

– Горит правление химтреста на Мясницкой улице! Немедленно вышлите часть…

– Есть, – ответил дежурный, бросая трубку.

Через две минуты пожарные автомобили мчались в разные стороны: часть к Сокольникам, часть на Мясницкую к зданию химтреста.

Приблизительно в то же самое время телефонистка центральной станции ответила на короткий звонок:

– Станция…

– Будьте добры сообщить мне: вы соединяли только что пожарную команду с кем-нибудь?

Телефонистка ответила любезно:

– Дважды. Телефон из Сокольников и телефон из Петровского парка.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Это было пять минут назад?

– Да.

– Проклятие!

Телефонистка окаменела от изумления. Затем она сказала с негодованием:

– Как вы смеете ругаться по телефону?

Голос, говоривший по телефону, невнятно пробурчал что-то, затем снова сказал:

– Проклятие! Вы уверены в том, что соединяли станцию и пожарное депо дважды?