Шалопаи

За пару недель до того Коля Рак занимался привычным делом – искал где выпить. Под лавкой в сквере обнаружил оброненную карту банка «Пионер». Перед тем сутки не ел. Живот просто пучило с голода. В надежде, что на карте есть деньги, привёл себя, как мог, в порядок и зашёл в ресторан «Витязь». Как-то просочился мимо швейцара, уселся на свободное место, сделал богатый заказ. Заказ приняли. Рваные джинсы с галошами спрятались под столом, а осанистая борода произвела впечатление. Наевшись от пуза под Блек Лэйбл, протянул карту. Карта оказалась пуста, а ресторан, как выяснилось, принадлежал Лапину. Подошли плечистые качки, без разговоров подняли, кинули в «Жигули», замотали глаза, отвезли в какой-то частный дом в Затверечье, в большой подвал, с кранами и мойками. Там содержались должники бандитов – рабы. В подвал подвозили пустые бутылки в ящиках. Должники их отмывали, и посуда вновь увозилась. Держали в рабах, пока полностью не отрабатывал долг. Там же, в подвале, и отсыпались – на нарах. Единственно – в сортир выпускали в смежную комнатёнку с очком в пол – под присмотром. Как-то Раку приспичило, а выводящего на месте не оказалось. Пошёл сам. Проходил мимо комнаты охраны. Дверь оказалась приоткрыта, да и говорили громко, пьяными голосами. Жаловались меж собой. Остановился – может, удастся сбежать. Услышал фамилию Поплагуева. Навострил уши. Оказывается, эти боевики вместе с другими охраняли какой-то груз на Ярославском вокзале в Москве.

– Причём тут вокзал?.. Почему в Москве? Откуда – в Москве? – взволновался Клыш.

– Так говорили, по приказу Лапы. Он как раз этот груз встречал на товарной и разгонял по точкам. А уж для кого, не разобрал. Да эти и сами не знали толком. Не их ума дело. Просто он им сказал про Поплагуева, что суёт длинный нос. И опять полезет совать. И если отловят, то нос укоротить. В смысле – убить. Даже сказал, когда сунется. Я так понял, Лапу кто-то предупредил. И Поплагуя уже специально отлавливали.

Коля умоляющим взглядом показал на пустой стакан. Оська плеснул. Рак приподнял важно, выпил, уже без подобострастия, с достоинством. Хмель начал добирать своё.

– Дальше, – слабо попросил Оська. Рюмочная меж тем незаметно наполнилась.

– Так и убили. Забили ломами прямо на путях, – шёпотом сообщил Рак. Скорбно глянул. Клыша трясло. Оська замер недвижно. Ни звука, ни движения. Но по пухлому лицу его обильно текли слёзы.

Клыш первым взял себя в руки.

– А почему жаловались? – вернулся он к началу рассказа.

– То-то что! – Коля с важностью выпятил губу. – Я так понял, Лапа того, кто Поплагуева убил, самого после… Что-то не так он сделал. Ну, вот эти и боялись, что до них очередь дойдёт.

– Кто они? – спросил Клыш.

Рак только хихикнул в ответ.

– Хотя б подглядел в щёлку?

Коля замахал руками, будто от нечистой силы отмахивался.

– Что ты? Да если б ползвука… Они б меня самого там же. Уж если Поплагуя!.. На весь Союз гремел!

Ни точного адреса, ни каких-то примет, имён он не запомнил.

Клыш попробовал продолжить вопросы. Но наткнулся на бессмысленную, блуждающую улыбку. Много ли алкоголику надо, – Рак опьянел.

Через минуту сообщил лукаво, что хочет пи-пи. Выскочил на улицу. Пошли следом. Его уж не было. Стали звать, забежали во двор по соседству. Увы!

Клыш остановился у ближайшей берёзы, с чувством припечатался лбом.

– Лошара! – обругал он себя. – Ведь сразу не сомневался, что Лапа. А потом по ложному следу припустил.

– Ты ж не мог знать, что Лапин «левыми» вагонами заправляет, – как мог, утешил Граничка. – Постой! – перебил он себя. – Но ведь ты говорил, что он при штабе Ельцина… Что ж получается?..

Он сбился, боясь продолжить.

Понурые друзья добрались до дома Шёлка. Зашли в квартиру Клыша.

– С чего начнём? – спросил Оська. – Предлагаю искать эту моечную. Может, через бывших рабов? Среди бомжей если… Тот же Рак кого-то да запомнил.

– Не надо, – возразил Данька. – Начнём искать, тут же пройдет слух. А кто на выходе? Шестёрки.

– Тогда?..

– Надо просто убить Лапу, – как о деле решённом сообщил Клыш. – Я пока проведу подготовку. Наружная охрана, «личка», маршруты движения, пути отхода. Когда буду готов, мы его положим.

– Точно, что мы?! – требовательно уточнил Оська.

– Точнее некуда. Ты пока будь, как всегда, на хозяйстве. Веди свои переговоры. Поругайся с кем-нибудь, чтоб на глазах у всего города. Чтоб муха под нас не подкопалась!

Друзья с тяжёлым сердцем распрощались.

Проводив Оську, Клыш залез на антресоли, где прятал давний, «меншутинский» револьвер. Тщательно прочистил оружие.

На самом деле втягивать в операцию Оську Клыш вовсе не собирался. Сам выследит, сам и положит отморозка.

Отныне Клыш сутками бродил по городу. Возвращался, что-то набрасывал на бумаге и валился спать, чтобы, проснувшись, продолжить поиск.

Результаты наблюдений расцвели ответвлениями, кружками, галочками, пометками – «отработано», – будто старый дуб с раскидистыми ветками. Как прежде, – планы по уголовным делам.

Как-то среди ночи в квартиру позвонили. Клыш взметнулся.

Подкрался к двери, приложился к глазку. На площадке стоял Меншутин.