Шалопаи

Поднялся главный механик Виталик Беленов – давнишний Оськин приятель.

– Мы тут посоветовались, – он сделал округлое движение, и все шеи закачались в знак подтверждения. – Есть мнение… В общем, Осип, возвращайся гендиректором. Надо спасать комбинат.

– И Горошко согласен? – вмешался Клыш. Ожили, зашумели.

– А чего ему остаётся? – подал голос главный технолог. – Расфукал что можно. Вот глянь, чего обнаружили.

Оське протянули копию договора на поставку в Италию целлюлозы по 3(три) доллара. Подписан договор был генеральным директором Горошко.

– Это при себестоимости порядка шести! – наседал главный технолог. – И как после этого комбинату не вылететь в трубу?! А этот, как с гуся вода, всё по загранкам… Да и сейчас в загранке… Хватит с него и замом главного инженера. Это если ещё ты, Осип, сам захочешь его оставить. А нет, так проголосуем и…

Башлыкова уж сами отсекли. В общем, ждём твоего слова!

Потоптавшись, вышли.

– Ишь ты, – расфукал! – передразнила Светка. – А сами вроде не при делах! Каждый в три глотки хапал, а теперь нате – расфукал!

Она пригляделась к задумавшемуся мужу, разгорячилась.

– Они что к тебе, как к специалисту на поклон пришли? Черта с два. Знают, что при деньгах. Свои прожрали. Теперь твоим пришли кланяться. Протянешь руку – и слямзят. И опять – не при делах. Нищеброды! И думать нечего. Давай прямо сейчас перезвоню…

Светка потянулась к телефону.

– Понимаете, ребята, – Оська почесал свою копну. Уже не огненную, как прежде, а будто подпалённую. – Комбинат – это ведь не их личное. Это – Комков, дядя Толечка. Да и сейчас тысячи рабочих. Им-то куда? Я тут прикинул… – он потянулся к верхнему ящику, выудил тисненную золотом папку – «Делегату съезда работников химической промышленности», раскрыл.

– Ох дурак! – прошелестела Светка. Гранечка заискивающе хихикнул.

– По цеху полипропелена осталось не так много. Есть смысл переключиться на Германию. Совсем другое качество и разумная цена. Насчёт Армоса тоже реально, хоть и придётся повозиться. Новая котельная, воздушная, холодильная, азотная станции плюс подкупить оборудование для арамидного цеха. Со всеми сопутствующими затратами уложимся в пять миллионов долларов. Полагаю, банк нас, если всё правильно расписать, кредитует.

– Подо что?! – змеёй прошипела Светка. – Детей по миру задумал пустить?

В семье Граневичей появился второй ребёнок.

Оська вздохнул:

– Да, конечно, придется все производства оформить в залог… Риск есть. Но, считаю, – соразмерный. Как ты, Данька?

Клыш сидел, скрывая улыбку. Ему нравилось наблюдать сочные сцены меж женой и мужем. И всякий раз с горечью представлял, что точно так же мог бы и сам шутливо собачиться с Кармеллой.

– Чего обсуждать, раз уж ты решил, – ответил Клыш. – Химик я не великий. Но чем смогу, подопру.

– Во! Оба! – Светка закрутила пальцем у виска.

Оба благородных дона впряглись в работу. Пропадали по целым дням. Генеральный директор Граневич не вылезал с химкомбината, директор по юрвопросам Клыш мотался меж банком «Пионер», – оформлял пятимиллионный кредит, – и таможней.

Согласование кредита прошло на удивление беспроблемно.

Президент банка Баулин встретил Граневича с Клышем радостно.

– Сам давно в сторону комбината поглядываю. Какой же банк без серьёзного холдинга? А тут и искать не надо – под рукой. Просрали, конечно, всё, что могли, руководы-куроводы. Но раз ты, Оська, становишься на хозяйство, под тебя деньги дам. Прожекты твои читал. Считаю, что всё реально. Особенно с Армосом круто замешано. И очень удачно, что акционировались. Мы после под этот кредит двадцать пять процентов акций на банк перепишем. Как, Клышка, возьмёте в кумпанство?

– Хоть ты и редкостный мудак, но деньги считать умеешь, – согласился Клыш. Оська подтверждающе кивнул.

– Тогда по рукам и побежали? – Робик нажал на кнопку: – «Мартельчику» и всё, что к нему положено, моим дорогим компаньонам.

На хозяйстве в офисе оставалась Светка. Выстроенное трёхэтажное здание вмещало много подразделений, направлений, и Светка на удивление лихо со всеми управлялась. Даже завела собственный секретариат. Тем не менее, трубку городской связи поднимала сама. Когда раздался очередной телефонный звонок, она просматривала подготовленные на подпись документы.

– Да, – ответила на звонок Светка, не выпуская ручки. Поперхнулась. – Да! Ждём.

Едва разъединившись, набрала мужа.

– Оська! – прокричала она. – Тут что-то странное. Женский голос. Назвала ваши имена. И как бы про Альку. Будто что-то знает. Говорит, будет через полчаса.

Минут через двадцать с разных концов города едва не одновременно примчались Клыш и Граневич.

– Сама не поняла толком, – невнятно объяснилась Светка. – Чертовщина какая-то.

Подняла трубку внутренней связи. – Да, да, пропустите.

Все трое не отводили глаз от двери.

Короткий стук. Вошла хрупкая стильная женщина с короткой стрижкой, в кожаных брюках, заправленных в замшевые сапожки. В шифоновой блузке.

О ней можно было бы сказать – юная, если б не властно поджатые губы и жёсткий, требовательный взгляд. Огляделась. Сверилась с листочком.