Шаманизм

Когда все готово, посвящаемый и участники обряда принаряжаются и приступают к освящению шаманских орудий, причем конным тростям дается жизнь; они превращаются в живых коней. Еще с утра собравшиеся в юрте шаманы шаманят, призывая богов и брызгая тарасун. За обрядом возлияния старик-шаман призывает богов-покровителей, и молодой повторяет за ним слова молитвы, причем посвящаемый вылезает иногда по березе на крышу юрты и там громко призывает духов. С наступлением времени выхода из юрты четыре шамана берут за углы войлок и поют и кричат протяжно; у входа в юрту на улице раскладывают огонь и бросают в него богородичную траву. Огонь служит для очищения всех предметов, которые через него перенесут. Во время пребывания в юрте люди и предметы подвергаются очищению. Шествие в известном порядке направляется к тому месту, где расставлены березы; впереди выступает отец-шаман; за ним идет молодой шаман, далее – девять сыновей, родня и гости. Существенными актами при самом посвящении можно считать следующие: 1) когда новый шаман смазывает себе кровью принесенного в жертву козленка голову, глаза и уши, 2) когда его носят на войлоке и 3) когда посвящаемый влезает на березу и на вершине дерева призывает богов и своих родственников, умерших шаманов. Обряд оканчивается различными жертвоприношениями, и устраиваются народные игры[327]. Освящение шамана, как видно из описания, стоит дорого и обставлено такими жертвенными обрядами, что впечатление, произведенное на всех присутствующих, остается надолго в народной памяти и возвышает в глазах бурят шаманское звание.

У инородцев, живущих в Алтае, способность к камланию врожденная; обучением приобретается только знание напевов, молитв и внешних обрядов. Рано начинает будущий кам чувствовать свое предназначение; им овладевает болезнь, он часто впадает в бешенство. Напрасно многие избранники борются с врожденным стремлением, зная, что участь шамана незавидная, но это воздержание приносит им большие страдания; даже отдаленные звуки бубна приводят их в дрожь. Больных шаманским недугом постигают физические мучения; у них ведет руки и ноги, и, наконец, они поступают в учение к каму. Камское влечение наследственно; у кама часто родятся дети, предрасположенные к болезненным припадкам. Если в семействе, где нет шамана, родится мальчик или девочка с припадками, то алтайцы убеждены, что кто-нибудь из умерших предков был шаманом. Один кам говорил Потанину, что камская страсть наследственна, как дворянская порода. Если сын кама не почувствует склонности, то непременно родится какой-нибудь племянник с этим призванием. Бывают случаи, что шаманами становятся и по личному хотению, но такие камы значительно слабее родовых[328].

Таким образом, все предшествующее развитие шамана, начиная с детских годов и до самого посвящения в камское или шаманское звание, направлено к тому, чтобы усилить в нем природные наклонности и сделать из него человека ненормального, своеобразного, не похожего на обыкновенных людей. Обряд посвящения тоже направлен к достижению подобной силы; шаман становится в положение совершенно особое, он принимает на себя обеты, делается принадлежностью духов, которые, подчиняясь его призывам, в свою очередь властвуют над ним.