Шамбала

Он остановился перед толпой приближенных. Его суровое лицо с тонким прямым носом и холодными, как воды Арктики, выцветшими глазами, почти безразлично оглядело присутствующих. Затем он улыбнулся в приблизившуюся камеру, и эта улыбка вызвала дрожь во всем теле. Вперед вышли два старших сына Правителя – Председатель Комитета и Министр Энергетики. Зверьковатые глаза Ясы с отцовской безжалостностью глядели перед собой.

– Для меня является величайшей честью служить народу Белой Земли и являться главой этого суверенного, независимого государства. Сегодняшний день войдет в историю, ведь вновь и вновь наш народ доверяет свою судьбу моим рукам. Народ уже в который раз продемонстрировал миру высочайшую политическую культуру, ведь данность традициям, стабильность – это залог успеха. Я обязуюсь нести этот крест с достоинством истинного президента. Да, наша республика небезоблачна; у нас все еще имеются неурядицы. Однако экономия, качество и эффективное управление должны стать нашими главными приоритетами в борьбе за правое будущее.

Зал разразился бурными, долгими аплодисментами. Девушка из толпы вручила Правителю пышный букет цветов. Министры и председатели пожимали руки. Камеры и дроны запечатлевали каждое мгновение с разных ракурсов. Образовался людской ком, кишащий неискренностью, фальшью, запахом денег.

– Закончили снимать? – сипло спросил Правитель.

Несколько голов из разных концов зала кивнули.

– Прекрасно.

Правитель позволил себе выпить залпом бокал спиртного, наскоро засунуть в рот подобие закуски, затем поднял руку, требуя тишины.

– Хочу отметить, – с сильным провинциальным акцентом говорил он, – за минувший год появились возвышенные лица, утвердившие свою безграничную верность государству и правительству. Например, посмотрите на господина майора Грифа! – люди уже более раскрепощено закричали, загудели, зааплодировали, полные неясного экстаза. Все освободили окружность рядом с высоким молодым человеком. Он сделал шаг вперед, лучезарно улыбаясь, раскланиваясь направо и налево. Когда он повернулся в нашу сторону, я узнала в его лице комитетника. Того самого, что устроил нам засаду в Пятой провинции. На долю секунды наши взгляды сошлись, но я хранила поразительное стоическое спокойствие. Худшая ловушка. Узнал ли он меня? Его память, как жало, заточена на то, чтобы цепляться за мельчайшие детали лиц и склада фигуры, и даже загримируй человека хоть тонной косметики, комитетник – как и наёмник – узнает свою жертву сразу. Теперь он начнет дотошно рыскать, изводить меня и, возможно, капитана. Сколько времени ему потребуется, чтобы вывести меня на чистую воду? – Майор Адлер Гриф! Прошу любить и жаловать! Человек, избавивший нашу столицу от десятков предателей и недругов! Человек, отдавший всю свою жизнь служению правительству! – мелькали белозубые улыбки, двойные подбородки, крики и аплодисменты. – да, да… чудно. Вы все знаете, что времена сейчас царят смутные. Но наши бравые стражи не устрашаться ничего! И вот еще один человек, – капитан! – кто, несмотря на семейное предательство, верно служит нам уже с десяток лет, человек, рискнувший отправиться в районы дикарей и установить там порядок! – он спросил в сторону: – Как звали того парня, который поработил индейцев? Как? А, вот! Точно! – Правитель снова поднял стакан с выпивкой. – Наш национальный Джон Смит! Приветствуйте, капитан Шиман! – зал исчез в воплях, руки барабанили с такой силой, что я глохла. Эйф не выступил вперед, но улыбнулся и помахал ревущей толпе рукой. Девушки и дамы ослепительно улыбались новому герою, мужчины с одобрением поглядывали в его сторону. Правитель уже позабыл о своих словах и особым пристрастием отдавался греху чревоугодия.

В одном мгновение мы превратились в самых востребованных людей этого общества. Нас обступали, к нам хотели прикоснуться, нас хотели обнять. Все лица мелькали, все глаза нарочито сверкали; все губы – яркие и бесцветные, тонкие и полные – что-то гомонили. А Эйф ловко от них отбивался, в то время как я пыталась сохранять присутствие духа. Поражало то, как просто они бросались к новому кумиру, если только боготворило его все общество. Не быть мне метрополийской леди, ибо от роя лиц бросало в тошноту.

Через несколько минут столпотворение начинало рассеиваться, и мы оба почти вздохнули спокойно. капитан с особым очарованием отделался от последней, казалось, особи женского пола, но в нашу сторону шагала еще одна пара: высокая худощавая женщина с угловато-серым лицом и комитетник сектора Фрунзе.

77

Я знала его. Этот высокий мужчина, с глазами мрачными и суровыми, но лицом немыслимой выправки, когда-то давно с особым умением преподнес мне комплимент, задурив голову, пустив пыль, – и сразу схватил за руку, за самую хрупкую ее часть, как будто инстинктивно знал, что именно причинит мне физическую боль. Хватка ищейки едва не стоила мне и моим напарникам жизни. Он был опасен. Он настораживал. В его мозгу зрели действия вполне осуществимые. Его непредсказуемость заставляла быть начеку каждую минуту.