Шамбала

Ненароком замечаю густые заросли приземистого кустарника: листы широкие, сочные, красивые, как из сказки; чуть далее возвышаются белые зонтики цветов на тонких ножках – борщевик. Опаснейший сорняк, с коим проблематично бороться даже в урбанизированной местности. Способен стать причиной гибели. Надо поосторожней пробираться на обратном пути.

Странно, но операция не вызывает волнения. Скорее, обычное задание; вот покончить бы с ним и поскорей возвратиться в Долину. Только кошки скребут на душе; нет спокойствия перед грядущим.

Пара громко хохочущих девиц и малопривлекательных мужчин вываливаются из дверей, шагают к бассейну. Нет, еще не время. Они хохочут, брызгаются водой, орут, как резанные, падают в холодную воду, выходят из нее, обнимаются, ползают по траве… потом уходят.

От дури начинаю отсчитывать секунды, минуты… Насчитываю сорок семь минут; выходит очередная компания с бутылками и бокалами в руках. Они пьяны, как сапожники, поют песни, кричат, руки мужланов лапают тела дешевых моделей. Понимаю, что изрядно тошнит от всего этого. Вытираю пот со лба, оглядываюсь по сторонам – ни души. Конечно, знаю, что по периметру на равном расстоянии друг от друга – целая команда, готовая выстрелить и защитить, и это вселяет некоторую уверенность.

Скоро Кара должна использовать цианид калия и отравить Министра иностранных дел. Вероятно, он уже выпил свою дозу, чтобы через несколько минут уснуть вечным сном.

Непредвиденно на площадку въезжает два грузовика. Тут же из дому выходит две грузные фигуры. Из кабины появляется один из водителей. Хозяева передают два пухлых конверта, взамен им выгружают несколько хорошо закрытых деревянных ящика и картонных коробок. Несанкционированная торговля? Приезжие исчезают также быстро, как и появились, а я все продолжаю гадать своим скудным умишком, чему только что стала свидетельницей. Как сказал бы Герд, грязная работа – чистый капитал.

Темнота совсем сгустилась над нашими головами. Едва различаю ближайшие деревья и злосчастные поросли борщевика. Темно, как в аду. Но спустя эти долгие часы просыпается редчайшая чуйка, ведущая точно к цели. Наступает тот самый момент: грузно выходит одна мужская фигура, за ней другая. Направляются ближе ко мне, в сторону романтичной деревянной беседки, покрытой белой краской. Слишком близко друг к другу, чтобы выстрелить метко. Затем они разделяются. Стоят друг напротив друга, дважды мелькает огонек зажигалки. Их шатает; пьяны, как черти. Вокруг круглых, как шары, голов сеется дым сигарет. Целюсь в того, что слева… Сейчас.

Выстрел.

Ни звука кругом.

Второй.

Где-то крикнула ночная птица.

Пневматика совершенно бесшумна. Просто удивительно. Никогда раньше не пользовалась подобным оружием.

Первые секунды эти мамонты стоят неподвижно. Потом один из них хватается за грудь, падает навзничь. Другой держится за выступ беседки, приземляется на живот, скатывается набок.

Девять граммов инвестиций, и вы – недвижимость.

Так просто: два бесшумных выстрела, и народ еще на двадцать процентов свободней.

Нужно выждать паузу, убедиться в полной неосведомленности окружающего. Внутри спокойствие, тихое ликование, снаружи – полная обездвиженность. Больше не смотрю в оптический прицел. Осторожно достаю бинокль, пытаюсь высмотреть парадную сторону дома, то, что там творится. Через минуту-другую должна появиться Кара; выбежать тихо, как мышь – и сразу же ее подхватит кто-то из наших. Но внутри нарастает беспокойство, новящева паника; ощущаю неладное.

И оно происходит.

85

Кара выбегает незаметно, навстречу ей – отряд комитетников. Узнаю их по красным буквам на предплечьях, спецформе для особо секретных операций, пневматическому оружию нового поколения. Она растеряна. Что ей делать: отбиваться, используя все навыки, или играть жертву обстоятельств? Слишком сложно для решения сотых долей секунд… Она бежит в одну сторону, затем в другую, мечется меж этими дьявольскими тенями – ее все равно перехватывают. Слышатся выстрелы. В той стороне действуют Орли и Киану; совсем близко стреляет Ксан. Я вздрагиваю. Нужно бежать. Постепенно отползаю назад. Ниже задницу, еще ниже, как учил Герд. Ползу, пачкаюсь землей, задираются форменные брюки, оставляют глубокие следы ботинки. Ползу. А там, впереди, летят шквалом выстрелы. Никогда не понимаешь, насколько близко они способны подкрасться, пока не научишься чувствовать шкурой малейшую опасность.

Что-то пошло не так. Откуда эти крысы? Кто им нас выдал? Неужели капитан?

Не могу выдержать. Беру бинокль, смотрю в сторону бойни. Кару давно увели, Киану отбивается от комитетника, нещадно колотит руками и ногами, он полон ярости. Худое долговязое тело распростерлось прямо в дорожной грязи. Нет, это не Орли; это кто-то из отряда нападающих, пусть и мелькает острое, отчаянное подобие. Комитетник тащит мужское тело: изможденное, бессильное, почти опустошенное… Ксан! Господи, как же близко они подобрались!

Убираю бинокль, отползаю еще дальше. Встаю на ноги, срываюсь с места. Слышу выстрел.

Пуля летит совсем рядом, не то над ухом, не то над головой. Чудом мимо.