Шамбала

Средь кромешной тьмы мелькает бледное, как у призрака, лицо.

Я закричала – громко, пронзительно. Меня слышали все.

Еще одна крыса, добралась слишком близко. Он нападает, цепляется своими паучьими лапами намертво. Не могу из них вырваться. Начинаю драться. Удар правой, левой. Взметнула ногу, он перехватил. С силой толкаю, прыгаю вперед, ударяю в живот. Бью в челюсть. Валю его наземь. Сажусь сверху, колочу по лицу. Теряй сознание, ублюдок! Но он живуч, как самый мерзкий паразит. Краем глаза замечаю заросли борщевика. Не иначе, как сам бог велел…

Комитетник вдруг задействует ноги, сбрасывает с себя, подминает прямо в землю. Отбиваюсь от него, брыкаюсь ногами, луплю руками, но он много сильней. Проворство не действует. Его навыки в сотню раз выше моих. Его форма раздражающе мелькает перед глазами. Он хочет уложить меня на землю, на лопатки, чтобы обездвижить и сцепить руки. Цепляюсь ему в плечи, подпрыгиваю, ударяю в пах. Он сгибается от боли. Сыплются проклятия и брань. Отскакиваю в сторону. Он меня одолеет. Точно одолеет. Это вопрос времени. Но я не могу этого допустить. Задумалась на сотую долю секунды. Откатилась в сторону – сорвала растение. Из толстого стебля полились сочные капли яда. Они попали на незащищенные пальцы. Там будут чудовищные ожоги. Сорвала еще два листа. Пытаться не касаться их бессмысленно. Это палка о двух концах: убью его – убью себя. Он налетел сзади, придавив к земле. Руки с листами ушли вперед. Они коснулись моей шеи. С силой вывернула ногу и ударила его по почкам. Перевернулась на спину. Он с оскалом ринулся на меня. Выставила вперед широкие листья, принялась лупить его по лицу. Удар. Второй. Третий. Коснулась глаз. Носа. Рта. Шеи. Рук. Почему этот яд не может действовать мгновенно? Он лишь отбивался. Яростно выхватил, отбросил в сторону. Ударила его локтем. В другую секунду он уже чувствовал что-то неладное. Ослабил хватку. Я оттолкнула его. Он схватился за глаза, вдруг покрасневшие, и откатился назад. Из горла вырывались стоны. Я посмотрела на свои руки – белые, нетронутые. Нужно отыскать чистую воду. Нужно бежать скорей! В лес! Далеко!

Не веря своему счастью, кинулась наутек. Ноги работали так быстро, как только могли. Нужно скрыться. Нужно замести следы. Вот, что я чувствовала перед операцией. Вот, чего страшилась. И Киану! Кара! Ксан! Их всех схватили! Господи! Пусть это будет обман зрения! Пусть они спасутся… Сейчас мне им не помочь. Но я должна! Должна попытаться! Быть может, капитану удалось исчезнуть? Я заставлю его спасти этих людей!

В мозгу мелькали тысячи мыслей и догадок. Лихорадочные картины строились в сознании.

Бежала сквозь деревья, вдыхая холодный ночной воздух. Он обжигал ноздри. Я думала, что в безопасности; уже не чувствовала угрозы. Как вдруг откуда-то справа мелькнула тень. Ускорение бесполезно. Из-за темного куста выскочила фигура. Со скоростью смертельной молнии налетела на меня. Повалила наземь. Упала, больно ударившись. На бедра насел сам дьявол – ни встать, ни ударить. Руки жадно шарили по шее и лицу; содрали маску, растрепав волосы. Раздался клич победы:

– Я знал, что это ты, малолетняя сучка, – с гордостью дельца констатировал Гриф.

Взял за плечи, одним махом вытянул из-под себя. Резко развернул спиной к себе.

– И жрец, и жнец, и на дуде игрец? Думала, перехитришь сам Комитет? – он прижался сзади и с силой вдохнул запах моих волос.

Чувствуя мерзость, резко дернулась, ударив головой его подбородок. Он рассмеялся, больно вывернул руки. Орудовал наручниками над запястьями.

– Будь уверена: после всего этого живой ты точно не выйдешь.

Развернул к себе и с видом наглого вершителя судеб заглянул в лицо. На этот раз не высказал своих мыслей. А зря: так хотелось услышать. Толкнул вперед, держа все за тот же больной левый локоть. Хватка смертельна.

Спускаясь с пригорка, натолкнулись на стонущего в муках напарника. Он прижимал руки к глазам, весь покраснев в лице.

– Это ты его так? – спросил Гриф.

Я молчала.

– Очень даже неплохо. Посмотрим, как ты раскроешь свои секреты.

В ту секунду я его не боялась; хотелось вмазать хорошенько по этой отточенной бесстрастной физиономии, бесчувственным глазам. Вот оно – лицо Комитета. Если бы меня попросили рассказать об этой многовековой организации, скрывавшейся под разными масками, ее портрет я бы списывала с этого человека. Тихий, жестокий, ловкий, хитрый, до одури продуманный. Лживый.

Продолжая держать меня, другой рукой достал рацию, нажал на кнопку:

– Пришлите сюда человека. Есть пострадавший.

Пока он ждал подмогу, я глянула за сетку, где на взъерошенных пластах травы упало два тела. Три человека в белых перчатках уже орудовали над трупами. Странно: тогда я не чувствовала вины или страха пред божьей карой. Я была уверена в праведности собственного поступка. Никто не толкал меня на убийство, как никто не заставлял этого делать. «Вы можете уйти», – говорил Герд. Конечно, могли, – но не хотели.

– С ума сойти: трех министров за одну ходку. Кто тебя обучал?

Со всей возможной злостью я глядела ему в лицо, продолжая молчать.