Шамбала

С самого начала ведите себя спокойно, уверенно. Вы должны излучать силу, даже если вам мелют кости или вбивают гвозди в пятки. Кричать можете, сколько угодно – это не возбраняется. Но то, что касается психики – никакой слабости. Они могут дать вам слышать истязания, случайно пролить алую краску – якобы кровь, заставить смотреть на измученного пытками метрополийского прихвостня, пока вы якобы чего-то ожидаете… Все это будет записываться на камеру – или диктофон, чтобы после исследовать на предмет расширяющихся зрачков или непроизвольных реакций, вроде вздрагивания или несоответствия мимики и телодвижений вашим словам… Так вот: это должно проходить мимо вас. Боль в умелых руках – действенное оружие. И еще, сделайте одолжение: не смотрите им прямо в глаза, какими бы чистыми не были ваши наивные души. Опытный комитетник заставит вас рассказать все, что ему необходимо под масками иных историй и вопросов. Пока вы сильны внутренне, им не сломить вашу оболочку. И да, вы просто не имеете на это право.

Ведут в ту самую комнату криков. Там стоит стол. Меня усаживают по одну сторону, по другую ждет Гриф. Кто-то ненароком вытер жирную, размашистую кляксу бурой крови у основания, как будто позабыли сделать это вовремя. Гриф соединил пальцы рук в замок, натянуто мило улыбается.

– Фрау Армина, – сладко тянет он, – как я рад, наконец, с вами побеседовать. Ваши друзья, – смахивает крошки со своей части стола, – не слишком сговорчивые люди, – по-прежнему елейно демонстрирует зубы. – Так откуда вы? – как бы невзначай интересуется он. – Как ваше полное имя? Видите ли, – он поднял несколько листов бумаги, усмехаясь, – я так и не сумел определить вашего настоящего имени. Прямо «женщина из Исдалена»! Ха-ха-ха! Слышали ли вы такую легенду, а?

– Слышала.

– Так как ваше полное имя, фрау Армина?

Партизански молчу, глядя ему прямо в глаза.

– Ну что ж, – встает он, – есть способ это выяснить.

Слишком быстро заходит охранник, неся в руках два аппарата: коробку и ноутбук. Проворно, сильно хватают связанные руки, тычут каждым из десяти пальцев в коробку с зеленоватым свечением – берут отпечатки пальцев. Я начинаю громко хохотать – так, как смеются только умалишенные люди: бесстрашно, заразительно, звучно. Они не могут этого понять, Гриф серьезно смотрит на монитор, тычет пальцами в кнопки, что-то усиленно ищет. Потом сам начинает надрывно смеяться.

– Ах ты рыжая подстилка… – еще слаще тянет он. Потом берет себя в руки, откладывает в сторону аппараты, шепчет на ухо охраннику какой-то приказ; тот уходит. – Прямо как мертвые души… Читали когда-нибудь «Мертвые души» Гоголя? – стоически молчу. – Только вот там они и правда были мертвые… – Гриф берет чистый лист бумаги, кладет на него ручку, вполне дружелюбно протягивает в мою сторону. – Может, для вас удобней поделиться информацией в письменной форме? – Я сижу неподвижно; продолжаю смотреть меж его глазами, в область переносицы. – Могу выйти, дать вам время на размышление. Не желаете?

– Нет.

Он все-таки вышел, оставив меня наедине с мыслями, однако последующие минуты и, возможно, часы, чувствовала его взгляд на себе. Потом поняла: стена напротив – зеркало-шпион; за ее пределами явно не один человек изучает особенности строения моего лица.

Гриф возвратился нескоро. Я даже устала ждать его и уж подумывала походить по комнате, размять конечности. Увидав по-прежнему пустой лист, без единой попытки пойти навстречу, он сел, принял расслабленную позу и заговорил.