Шамбала

Помню всепоглощающее чувство полнейшего одиночества. Что произошло? Где я? Когда вернуться отец с матерью? И ни одного вразумительного ответа. Ни одного знакомого лица из покинутого Южного селения.

Того могучего человека с пронзительными синими глазами, что под покровом ночи приходил в дом тетки, я узнала сразу. Жестом руки он подозвал всех детей, сидящих вместе за столом. Оживленные, румяные, они выстроились в одну линию, в ожидании просмотра какой-то диковинной картинки. Герд – так звали попечителя – представил мне этих детей: девочку с милыми кудряшками – Руни, молчаливую Орли, стоявшую поодаль, паренька, что был мне проводником – Киану, его близкого друга Натаниэля, сдержанного Ноя. До чего одинаковыми они мне тогда показались! Все, как один, в мундированной форме, с убранными волосами и лицами, не по-детски взрослыми. Я остановила свой взор на Киану, уж и не вспомню, отчего. Помню только, он показался мне самым сильным из них всех, и, казалось, только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.

Парень холодно смотрел мне в глаза, как вдруг в столовую стремительно вошла девушка, немногим старше нашего. Телосложение ее уже начало оформляться, ноги длинные, руки тонкие, сильные, темные волосы туго заплетены в причудливый хвост с множеством удерживающих лент, голова ее не покрыта, как у остальных детей, ладони перепачканы грязью, а пальцы держат самый обыкновенный мешок, сквозь который сочится алая жидкость – кровь. Девушка бросила добычу в деревянный ящик у входа и принялась мыть руки в специально подготовленном тазу с водой. Она дико взглянула в мою сторону, отряхнула капли воды с по-прежнему грязных рук, подошла ко мне и присела напротив, вглядываясь в мое лицо.

– Последний элемент, слышала, девочка? Так тебя нарекли, и я тебе не завидую, – она горько усмехнулась, потрепала меня за выбившуюся прядь волос и вернулась к своим делам.

Мальва быстро завладела ее вниманием, и у них завязалась чрезмерно серьезная беседа, ибо Кара постоянно цокала языком и отворачивалась, и возражала, будто женщина занималась нравоучениями.

Я часто наблюдала за Карой – она мне сразу понравилась. Это было подобно некой скрытой глубоко внутри душевной привязанности, которую порой слишком сложно объяснить простыми словами. Я чуяла в ней старшую сестру, наставницу, к которой могла прийти за любым советом и спросить о любой боли. К счастью для себя самой, в те временя я еще не страдала маниакальными привязанностями, а, значит, слыла самым обыкновенным, недалеким ребенком.

Но я не понимала их армейских устоев: просыпались они до рассвета, каждый выполнял свое дело – охота, рыбалка, уход на животными, дойка единственной коровы, кормежка кур, выведение цыплят, помощь по дому Мальве или решение бытовых вопросов… Здесь всегда находилось, чем заняться. Все было распланировано на недели вперед – и никто не смел ослушаться. До полудня обязательны тренировки: бег, силовые нагрузки, метание камней и ножей, скалолазание, практические уроки выживания. Мы знали, как сварить суп, не имея огня, котелка и мяса. Мы метко стреляли и безоговорочно убивали – именно человечность жаждал искоренить Герд. Вероятно те, кого он отыскал раньше, действительно лишились этого чувства; моим крестом явилось ярое противостояние, ибо справедливость занимала ум мой больше всего.

Мы вели жизнь самую обыкновенную, ничем не отличимую от многих селян Ущелья, с одним лишь единственным отличием: Герд воспитывал в нас солдат. Мы знали то, чего простые молодые люди не должны знать.

Собственные умения, коими в силу обстоятельств мне пришлось овладеть, вовсе не казались удивительными. Но только когда я сравнивала то, кем была и той, кем стала, – как в одно мгновение слова Киану приобретали целесообразный смысл.

Наемники…

В тот вечер Киану вывел меня на улицу и раскрыл все карты. Жизнь подчинялась приказам Герда. Система определила всю мою жизнь, ниспослав проклятия уже за давно продуманные грехи, в которых я обязана стать повинной. Герд говорил: «Сильный убивает слабого». Но разве были мы сильней этой системы? На самом деле Армины не существовало – был беспощадный воин Кая Штарк – часть от целого иснующей группы.

Я вспомнила каждую минуту минувших лет, стоя у входа в Долину. Навстречу мне шагал Киану. Он остановился.

– В первый день ты сказал: «Мы свободны, как ветер», – горько усмехнулась я.

Он пожал плечами.

– Мы были детьми.

– Давно ты знаешь? – мы смотрели куда-то вдаль, не глядя друг на друга.

– Давно. Мы с Карой узнали первыми.

– Как самые старшие, – закивала головой.

– Герд считал, для этого нужно быть готовым.

– Я и сейчас не была готова.

– Он полагал обратное, – он вздохнул, запустил руки в карманы. – Знаешь, девочка, у каждого из нас своя миссия, ни один не повторит судьбу другого.

– Герд все распланировал, – язвительно прошептала в разочаровании. – Да он сам Господь Бог после этого.

Кто-то спугнул птицу, сидящую на дереве. Она вспорхнула, изящно шелестя крыльями, и художественно отдалилась на фоне все еще светлого неба. Мы смотрели ей вслед, каждый думая о своем.