Шамбала

– Кая… – Нат положил мне руку на плечо, но я одернула его.

– Сколько тебе лет, девочка? – поинтересовалась тем, что глодало с первой минуты нашей встречи.

– Двенадцать.

– Двенадцать… – прошептала я, глядя ей в глаза.

Именно столько было мне, когда я впервые переступила порог дома Герда. Не знаю, почему, но в Чине я видела себя, шесть лет назад. В сердце таилась жалость к этой девочке – и к себе. Не лучшее переживание для отпетого эгоиста. Звучит ничтожно.

Я отпустила ее руки.

– Вам лучше уйти через склады – там сейчас никого нет. Я могу показать дорогу.

– Чина, пережди несколько часов где-нибудь в безопасном месте, хорошо? – после этих слов я несколько по-иному взглянула на Ната.

Девочка энергично кивнула.

– Я пойду вперед, – сказала она и скрылась за дверью.

Я пошла сразу за ней. Во тьме лестничного пролета до меня донеслось едкое замечание Орли.

– Поменьше сентиментальности. Девочка, – последнее слово она выплюнула с самым отвращением. – Ты сорвешь нам всю вылазку.

– Детям не место в политике.

– Это не политика.

Я резко развернулась и посмотрела на нее через плечо Ната.

– Народ воюет против власти, а дети, как приспешники. Демократы, между прочим, не выигрывают в такой войне.

Я развернулась и увидела Чину, едва заметно махавшую рукой. Она делала это так естественно, – будто поправляя волосы, наполовину оторванный лоскуток платья или растягивая мышцы рук, – что незнающий человек вовсе не стал бы искать подвоха. Бедный ребенок!

Мы выбрались с ней из таверны и пошли по краю площади.

– Не бойся, – предостерегла она, – мы свернем в переулок.

Впереди ошивались солдаты Метрополя, но я чувствовала, как глаза мои, против воли, расширились и выражают один только страх. В нескольких шагах позади двигались Орли с Натом. Тут я заметила, что идем мы быстро – слишком быстро для гражданских. Оглянулась на Ната.

Его глаза выразили что-то знакомое.

Как страх Вита.

Перед тем, как на меня напали со спины.

Резко обернулась… и со всей одури ударилась обо что-то мягкое.

Человек.

Солдат.

Красная буква М на предплечье.

Слуга Метрополя…

Он расплылся в самой благожелательной улыбке, какую только можно себе представить. Никогда еще не видела такой белоснежной, животрепещущей, притягательной улыбки. Я опешила.

– Прошу прощения, – выпалила, хлопая глазами. – Я случайно… – тут же пошла вперед, увидав напуганную Чину.

– Какие симпатичные новобранцы, – он поднял запястье и продемонстрировал тату. – Мы из сектора Фрунзе.

Меня чуть не стошнило, но быстро подхватила:

– Нас еще не утвердили, – подняла чистую руку и взмолилась: хоть бы поверил!..

Он улыбнулся, но уже не так простодушно, как в первый раз.

О мое проклятие! Я никогда не умела лгать!

Не успела сделать и двух шагов, как он схватил меня за локоть – тот самый, что отдавал ноющей болью – и негромко произнес:

– Держите изменников.

Я замерла, в ужасе. Его подчиненные уже рыскали в толпе, точно назойливые тараканы. Граждане опасливо расходились. Страшнее все воспринималось оттого, что этот комитетник не поднял шума. Всюду продолжали расхаживать люди, всюду кипела какая-то деятельность. И в то же время отчетливо помню, как все кругом поглотила чудовищная, невообразимая тишина замогильного царства.

Нат и Орли с разных сторон поодаль продолжили свой путь, не привлекая внимания. Того требовала инструкция. Чина едва заметно указала им на переулок. Я видела их спины и напряженную походку. Мы не были к этому готовы.

– Скажешь сразу, где твои друзья? – растяжно, с манерой метрополийского акцента спросил солдат и сжал локоть. Глаза от боли полезли на лоб. – Или хочешь побеседовать наедине?

Я никак не могла оторвать глаз от этого комитетника; и понимала: меня спасет только неожиданность.

На выдохе ударила его другим локтем в лицо, коленом в пах. Хватка ослабла. Вырвалась.

– Бежим! – прокричала отдалившимся союзникам.

В одну секунду поднялся невообразимый хаос. И без того напуганные люди не знали, куда им направляться. Я успела оторваться от преследователей. Еще немного вперед – и переулок. Ноги работали слаженно, быстро, ловко. Руками расталкивала людскую массу. Они-то меня и сокрыли, они-то и стали мне спасением. За спиной – опасность; все еще слишком близко, чтобы оглядываться. Слишком много людей. Но я должна успеть.

Бегу вперед. Краем глаза замечаю чью-то знакомую фигуру… да не может быть… капитан! я пропала. Все пропало! Только не смотри в мою сторону…не смотри…

Его глаза. Это только его взгляд. Взгляд простого демократа. И второй раз меня уже ничто не спасет.

Я нырнула в переулок. Всюду мрак и затхлость. Это старые склады. Как и предупреждала Чина. Я побежала через лабиринты ящиков. Все, что сейчас могу, – это хорошенько спрятаться – где-нибудь далеко, глубоко, в безвестности.

Глазами рыскала и бежала, не обращая внимания на зудящую боль в руке.

– Кая! – шепот разлился меж гор ящиков и коробок. Личико Чины звало меня к себе. Так внезапно!

В счастье ринулась к девочке и упала рядом на колени.

– Где остальные?

– Успели.