Шамбала

– Здесь никому нельзя верить, да? – с надеждой подняла на него глаза.

Взгляд Киану сказал мне куда больше слов: это было раскаяние, подернутое дымкой беспомощности. Киану беспомощен! Наш волк, первый после самого Герда, способный вонзить нож в самое сердце за доли секунды – и не оглянуться назад. Наш независимый Киану беспомощен.

– Я больше не правитель своей душе. Ты ведь знаешь это, Кая. Ты точно знаешь.

20

За два дня до проведения Выборов Герд позвал Натаниэля, Орли, меня и велел готовиться идти с ним.

– Куда? – спросила Орли.

– В Пятую провинцию, – был ответ.

Рано утром мы надели свою форму, спрятали ножи, закрепили за поясом бутли с водой и отправились в путь. Шагали долго; сначала вдоль границы, затем через лес, пока не вышли к деревне. Там Герд отвел нас к ферме, где мы остановились на привал. Я смотрела на Орли, мечтающую не знать меня вовсе, и Натаниэля, с которым мне лучше вообще не иметь каких-либо дел – и думала том, что Герд просто «блестяще» подобрал команду для этой вылазки. Сам он скрылся в хлеву, пока мы пили воду и затягивали потуже шнурки ботинок. Я опиралась локтями о забор и размышляла о том, какое выбрать время, дабы навестить тетку с Марией. Через несколько минут вышел Герд.

– Поскачем на лошадях, – огорошил он. – Еще двадцать километров до города. Вы трое разделитесь на площади и выведаете кое-что у местных. В полдень соберетесь в старой таверне «Ворон». Вас встретит девочка по имени Чина. Ни в коем случае не ходите вместе – сразу заметят. Слейтесь с толпой, ведите себя естественно. Вопросы?

– Где встречаемся? – спросила Орли.

– В два часа там, где оставим лошадей.

Сразу после его слов старик – владелец фермы – вывел из хлева четырех красавцев-меринов и вручил нам поводья.

– Седла верните, – сказал он, и Нат рассмеялся. – Их теперь нигде не достать, юноша.

Эта поездка оказалась тяжелей, чем я ожидала. Сначала мы ехали спокойно, затем Герд сказал гнать во весь опор. Из всех нас хуже всего с лошадьми ладила Орли. И хотя мы с ней недолюбливали друг друга, я часто оглядывалась, чтобы убедиться в ее целостности. С такой скоростью немудрено упасть и распрощаться с жизнью. Герд же ни разу на нас не взглянул. Еще в самом начале, едва мы учились ездить верхом, он сказал: «Выживает сильнейший». Его бы несильно заботила смерть одного из нас.

Вскоре виднелся конец диким полям. Мы притормозили лошадей и вошли в чащу леса. Герд отвел нас с какой-то поляне, где мы привязали к деревьям животных и омыли лица и руки в водах ручья. Это и был наш пункт встречи. Далее шли пешком, переводя дух от бешеной скачки. Все еще дрожали ноги и поджилки от непривычного напряжения мышц. К городу приблизились со стороны жилого сектора – многим напоминающий наше Ущелье. Все города Белой Земли удивительно подобны: в них невозможно заблудиться.

В Дивине проживало больше людей, нежели в Ущелье, и это резко бросалось в глаза: на улицах бегали детишки, во дворах работали женщины, на фермах заправляли мужчины, некоторые старики сидели на лавках перед лачугами и доживали свои скорбные дни. Кой-где лаяли собаки, и даже на подоконниках сидели коты. Пятая провинция едва ли отличалась своим благосостоянием среди прочих, однако иногда казалось, что люди в этих краях несколько сильнее и живее наших. Впрочем, я могла здорово ошибаться. Все мы плыли в одной лодке, и в какую бы часть Белой Земли я не подалась, всюду там царили голод, разруха и нищета.

Мы незаметно разделились и разными путями стали подходить к рыночной площади. Непривычно много граждан разгуливало в поисках каких-то товаров. На всех были лохмотья, многие тела чрезмерно худы и истощены. Несколько стариков с грязными лицами сидели на подмостках и просили милостыню. Один из них был синюшным – очевидно, труп. Я поспешила уйти.

В самом центре, рядом с фонтаном, стоял источник, откуда лилась родниковая вода. Я присела на бортик и опустила бутылку, чтобы туда набралась вода. Местное здание Совета располагалось у изголовья площади и, как насмешка, литой памятник Ленину взирал своими безликими глазами на этот суетный мир. Рядом с ним ошивались стражи порядка – и солдаты Метрополя. Вот кому не следует попадаться на глаза. Я отвернулась и принялась пить воду.

Площадь готовилась к предстоящим выборам. Каждые пять лет они представляют собой на совесть отрепетированное шоу. Работники носили урны для голосования и стопки запечатанных бланков. Ширмы и будки, видимо, уже давно отполированы и ждут своего часа. В связи с последними событиями Метрополь пришлет в каждую провинцию еще больше солдат, хотя едва ли это спасет их от людского гнева.