Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но и борьба с реальной “антисоветчиной” сплошь и рядом принимала такие формы, что наносила России вред похлеще любых диверсий! Как-то даже получалось, что мелкие вылазки белогвардейцев и наличие антисоветского подполья становились лишь поводами для действительно масштабного вредительства. Например, когда раскрылись оппозиционные кружки среди военных, ОГПУ провело операцию “Весна” – в конце лета и осенью 1930 г. скопом принялось арестовывать всех бывших офицеров, служивших в Красной армии. Было репрессировано более 10 тыс. человек, получили разные сроки заключения, ссылки. Снимали и увольняли командиров-коммунистов, якобы не проявивших бдительности, попавших под влияние “скрытых белогвардейцев”. А поскольку в это же время изгоняли правых и левых “уклонистов”, то за несколько лет командный состав армии обновился на 80 %! И это в условиях, когда опасались близкой войны!

А Шахтинское дело, процессы Промпартии и меньшевиков дали старт гонениям на всех гражданских “спецов”. Только в Донбассе в 1930 – 31 гг половина выходцев из дореволюционной интеллигенции была уволена или арестована. Всего же изгнали со службы около 300 тыс. человек, из них 23 тыс. причислили к “врагам советской власти” (с хорошо понятными последствиями). И это в разгар индустриализации! Причем размах “чисток”, в свою очередь, вел к дальнейшим выводам – что индустриализация и коллективизация должны осуществляться одновременно с “культурной революцией”.

И развернули эту самую “культурную революцию”. С одной стороны, она подразумевала слом всей прежней морали и культуры. А с другой – формирование в кратчайшие сроки новой, “красной интеллигенции”. Как раз для того, чтобы ее “сформировать”, молодежь вовлекали в антирелигиозную вакханалию, в озлобленные демонстрации и собрания, требующие смерти “вредителям”, пропагандировали доносительство. А чтобы заменить “буржуазных спецов”, более 140 тыс. рабочих от станка были выдвинуты на руководящие посты, 660 тыс. рабочих переводились в категорию служащих или направлялись на учебу.

Последствия стали ужасающими. В системе образования все пошло наперекосяк. Количество студентов, вузов, курсов, техникумов, рабфаков выросло так резко, что для них не хватало преподавателей. И производились ускоренные выпуски педагогов, вводились ускоренные курсы, недоучки начинали учить других недоучек. С другой стороны, промышленность лишилась хороших, умелых работников. На их места текли неквалифицированные выходцы из деревни, зеленая молодежь. При этом более образованную молодежь, из семей интеллигенции, в вузы не принимали, она шла на заводы, чтобы приобрести статус “пролетариев” – и “пролетариями” становилась никудышними. Ну а вчерашние хорошие рабочие превращались в никуда не годных руководителей и служащих, запутывая и разваливая деятельность своих предприятий и учреждений.

И в очередной раз пришлось вмешиваться лично Сталину. 23 июля 1931 г. он огласил свои “шесть условий” победы социализма. Осудил “спецеедство”, призвал к заботе о специалистах старой школы. Выдвижение руководящих кадров из “низов” было пресечено. 40 тыс. таких горе-начальников в ближайшие же недели были возвращены обратно на производство. Были пересмотрены правила приема в вузы, количество курсов и рабфаков сокращалось. Уволенных представителей интеллигенции стали брать обратно на работу. И в армию начали возвращать бывших офицеров, восстанавливать в прежних должностях.

Но и внутри коммунистической партии продолжалось вредительство. “Левых” и “правых”, вроде бы, разгромили, однако возникали новые группировки оппозиции. В 1930 г. – группа Сырцова – Ломинадзе. В 1932 г. был раскрыт “Союз марксистов-ленинцев” Рютина – в документах “Союза” признавалась правота Троцкого, требовалось “устранение Сталина”. Затем обнаружилась группа Эйсмонта-Смирнова-Рыкова, которую Сталин назвал “пропитанной серией выпивок”, “оппозиционной группой вокруг водки”. Выносили взыскания, исключали, ссылали… Однако опальные посыпали головы пеплом, заявляли о прекращении раскольничьей деятельности, и их прощали. И все повторялось.

Троцкисты, многократно отрекшиеся от своего высланного лидера, создали конспиративные структуры, получали инструкции от Льва Давидовича. И.Смирнов во время загранкомандировки встречался с сыном Троцкого Львом Седовым, обсуждал взаимодействие. А потом пересылал Седову письма через Э.Гольцмана. В 1932 г. эти связи были обнаружены, ОГПУ арестовало 89 троцкистов. Но в 1933 г. после обычных покаяний их начали освобождать и восстанавливать в партии.