Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

Пока они разговаривали, прибыл один из членов Волонтерского корпуса и спросил, нельзя ли использовать башню отеля Cathay с ее панорамным видом на набережную в качестве сигнальной машины. Сэр Виктор кивнул в знак согласия, хотя это была не та роль, которую он представлял себе для "Катея": он хотел, чтобы отель славился как роскошное убежище от мировых забот, а не как наблюдательный пункт для кровавых городских войн.

Вернувшись вечером в пентхаус Cathay, сэр Виктор боролся с нарастающим чувством отчаяния. Он начал подозревать, что строит империю недвижимости на зыбучих песках. При этом он мог проиграть в азартные игры целое состояние, уходящее корнями на тысячу лет назад, к Аббасидскому халифату в средневековом Багдаде. Чтобы занять свои мысли, он достал из письменного стола толстый том, переплетенный в кожу цвета бычьей крови. Это был ежедневник с названием местной компании, занимающейся поставками сигарет, и тиснением его имени и должности. Он начал писать размашистым почерком запись за день: "ПЯТНИЦА - 29 января 1932 года. Пожары, вызванные аэропланами, быстро распространяются. Японцы нарушили свое слово не использовать Поселок в качестве базы и не посылать через него войска..."

Он сделал паузу, прежде чем написать то, что следовало. Хотя то, что он собирался написать, было правдой, он предпочел бы, чтобы никто не читал.

"Это действительно война".

 

2: Там, где Китай встречает мир

 

До того как Шанхай стал Шанхаем, участок болотистого берега, которому суждено было стать воротами Китая в мир и будущим местом расположения отеля Cathay, не отличался особыми приметами. Илистый участок речной набережной, где болотные птицы ходили на ходулях среди склонившихся камышей, отталкивал поселенцев. Только географическое положение - в тихом захолустье у места, где величайший океан Земли встречается с самой протяженной рекой ее крупнейшего континента, - могло наделить его особой судьбой.

Река, которую люди стали называть Янцзы, веками черпала свои воды из пределов Индийского субконтинента. Стекая с оползневых плато Тибета, высекая метаморфические породы в трех впечатляющих ущельях, местами расширяющихся до километра, она наконец раздвигает свои пальцы, чтобы бросить почву, впервые собранную с высот Гималаев, на дно Восточно-Китайского моря. Ежегодно эта великолепная машина для превращения гор в гальку выбрасывает на морское дно 300 миллионов тонн аллювия, расширяя материковую часть Китая на двадцать пять ярдов ближе к берегам Калифорнии. Выемка на береговой линии, отмечающая местоположение современного Шанхая, которая на карте напоминает сечение балянуса, выступающего из корпуса грузового судна, образовалась в течение геологических эпох в результате последовательных изменений русла Янцзы. Нижняя Янцзы, чьи медленно текущие воды меняют оттенок от мутно-желтого до кофейного в зависимости от времени года, находится в своем нынешнем русле, четвертом по счету, только последние 1 300 лет.

Для первых людей жизнь в дельте Янцзы была сопряжена с определенными трудностями. Подверженная катастрофическим наводнениям и колебаниям температуры до 130 градусов по Фаренгейту в течение одного года, она была богатой средой обитания для кабанов и оленей, а также для комара Anopheles, этого привилегированного переносчика спорозоита малярии.

В пойме, где аллювиальная почва местами уходит вниз на 1000 футов, ничто из построенного людьми не остается абсолютно устойчивым: даже конусы приходится утяжелять грузами, чтобы они не всплывали и не раскалывались под действием вековой грязи.

Тем не менее река всегда обеспечивала хорошую жизнь. Минеральные богатства постоянно обновляющейся почвы, собранные из 700 мелких рек, впадающих в Янцзы, позволили выращивать рис и чай. Тутовое дерево, которое обожают шелкопряды, естественным образом растет на берегах нижнего течения Янцзы. (Во времена династии Хань шелковые изделия, изготовленные на фабриках в районе Шанхая, доставлялись по суше до самого императорского Рима). В бесчисленных ручьях и приливных водах пресноводная и океаническая рыба служила надежным источником питания. Самое раннее название нынешнего Шанхая - Ху Ту Лэй, по имени Ху - рыболовного приспособления, состоящего из палисада веревочных сетей, натянутых между бамбуковыми столбами, которые устанавливались с восходящим приливом.

Рыбацкая деревня, ставшая впоследствии сердцем Шанхая, находилась не на самой Янцзы. Она находилась в пятнадцати милях к югу от великой реки, в месте слияния двух ее притоков, недалеко от места, где Усун впадает в Вангпу.* В доисторические времена Усун была более крупной рекой. Гидрологические работы, проведенные генералом в четвертом веке до нашей эры (говорят, что река носит его фамилию - Уанг; "пу" означает "у воды"), сделали Уангпу судоходной и в итоге низвели Усунг до статуса фекального городского канала.