Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

Хотя название улицы изменилось - теперь это Jiangxi Middle Road, - она сохранила свою неукротимую жизненную силу. На углах улиц стоят торговцы с глубоко загорелыми лицами, корзины с вишнями и личи свисают с бамбуковых шестов, балансирующих на их плечах. Между светофорами пастельных тонов такси "Фольксваген" мчатся на почти бесшумных электровелосипедах. Водители грузовых трехколесных велосипедов, заваленных испачканными матрасами, пустыми пластиковыми бутылками из-под воды и другими невероятными грузами, ворчат и пыхтят, пытаясь успеть до светофора на Пекин-роуд. К югу от Нанкинской (бывшей Нанкинской) улицы на востоке стоит почтенный трансвестит в алом пальто и блестящем черном парике.

Он идет по тротуару на высоких каблуках, длинные ногти щелкают об оконный карниз, который он использует для опоры. С разрушенным лицом, нарисованным в виде театральной маски, и вьющимися седыми волосами, торчащими из родинок, он - дневное привидение из давно исчезнувшей ночной жизни.

В 1936 году, согласно городскому справочнику Шанхая, некая "мисс Эмили Хан" занимала третий этаж здания Шанхайского банка вместе с семью другими жильцами. Когда Микки выходила из здания по пути в редакцию North-China Daily News, она попадала в кипящую уличную жизнь Шанхая республиканской эпохи. Почти сразу же ее окружили бы рикши, которые, заметив хорошо одетую иностранку, рысью понеслись бы рядом с ней, спрашивая: "Куда, мисси?"

Первое решение Микки в этот день - отважиться ли на переполненные тротуары и добираться до работы пешком или заплатить несколько копперов, чтобы его с комфортом провезли над толпой, - было далеко не последним. Рикша, приводимая в движение человеком, для многих была слишком очевидным символом жестокости, несправедливости и эксплуатации. Как только вы садились в него, вы оказывались вовлечены в экономику Договорного порта. Шанхай не позволял никому оставаться в стороне.

Микки, естественно, решила бы этот вопрос по-своему.

 

Больше всего в Шанхае - улицы которого были усеяны небоскребами в западном стиле, переполнены трамваями и новейшими седанами из Детройта - рикши, которые сновали по трассе, как водные стригеры, скользящие по поверхности пруда, сообщали новоприбывшим, что они находятся далеко от дома.

Рикши были живописны: на Нанкинской дороге высококлассные проститутки ворковали и зазывали потенциальных клиентов с заднего сиденья лакированных рикш "фазанов", чьи загонщики подрабатывали в свободное от работы в богатых семьях время. Они были удобны: последние модели имели пневматические резиновые шины, спинки, пружинные подушки и ацетиленовые фонари; в холодную погоду, они предоставляли своим клиентам одеяла для коленей (в сезон тайфунов некоторые даже доставляли пассажиров на свиньях по грязным улицам). Они были быстрыми и маневренными: могли доставить пассажиров в переулки Старого города, слишком узкие для въезда автомобилей, а их загонщики с удовольствием гонялись с машинами между светофорами - гонку, которую, благодаря перегруженности улиц, они обычно выигрывали. Они были вездесущи: в начале тридцатых годов в Международном поселении было зарегистрировано 23 000 рикш, по одной на каждые 150 жителей. Не говорящие по-китайски люди могли легко ими пользоваться: правой или левой ногой ставили штамп, чтобы обозначить поворот, или посередине, чтобы подать сигнал "стоп". И наконец, по сравнению с такси, которые обычно водили угрюмые белые русские, они были дешевы: поездка на милю - а в Шанхае мало кто ездил больше мили - стоила около 20 центов в китайской валюте*, что равнялось чаевым, которые оставляли таксисту.

В то же время поездка на рикше - это неожиданный и яркий урок неравенства, на котором построен Шанхай. На первый взгляд, рикши выглядели веселыми и крепкими: в старых фетровых шляпах они поддерживали болтовню, пока их мускулистые ноги в штанах, натянутых выше колен, танцевали между валами. Однако в летнюю жару, когда сквозь рваные рубашки проступали ребра, на их лицах было видно страдание. Большинство тянульщиков, искалеченных хроническими болями, пристрастились к опиуму, который часто принимали в виде дешевых и вредных "красных таблеток", смешанных с героином и мышьяком. Сикхские полицейские били их латхи, железными деревянными посохами, за малейшие проступки, а пьяные или воинственные клиенты часто пинали их ногами (водители называли это "поеданием иностранной ветчины"). Большинство шанхайских водителей рикш были бывшими крестьянами - в основном из северной части провинции Киангсу, - разоренными сельским банкротством, вызванным стихийными бедствиями или гражданской войной. Для них "пахать мостовую" было тяжелым трудом: средний месячный доход составлял девять китайских долларов (3 доллара США), половину того, что зарабатывал рабочий на фабрике.