Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

Иностранцы потратили много сил, чтобы оправдать свою зависимость от рикш. На женской странице газеты North-China Daily News от 18 августа 1937 г. была опубликована карикатура, изображающая худощавого мужчину, тянущего за собой рикшу, запряженную тремя китаянками, был увенчан стихотворением под названием "Не так тяжело, как кажется":

Колеса рикши крутятся туда-сюда, а ноги кули просто скользят по земле.

Когда тележка рикши переполнена, он не тянет,

Нет, он не тянет - он толкает!

Сами рикши любили китайскую пословицу, в которой заключена глубокая истина: "Нет легкого груза, если человек пронес его сто шагов".

Работа рикши может быть жестокой и нелегкой. Исследование, проведенное Шанхайским социальным бюро, показало, что средняя продолжительность жизни рикши составляла сорок три года. В то же время они обеспечивали столь необходимую занятость: в среднем каждый рикша содержал семью из

4,23 человека, а бизнес общественных рикш, который к концу тридцатых годов полностью принадлежал китайцам , по оценкам, кормил 340 000 ртов в Шанхае.*

Не все пользовались рикшами. Многие миссионеры в Азии считали своим долгом отказываться от поездок. Эдгар Сноу, биограф Мао Цзэдуна, был удивлен, узнав, что, хотя Ганди было за шестьдесят, когда он с ним встретился, он везде ходил пешком, принципиально отказываясь от рикши.

Микки Хан, в свою очередь, не стеснялась ездить на рикшах. Она считала, что сам факт пребывания в Китае означает, что вы причастны к системе, основанной на эксплуатации. "Зачем отказываться от рикши", - писала она в своих мемуарах,

когда вы причиняете столько же вреда во всех остальных отношениях, просто живя как иностранец в перенаселенной стране Китая? Обувь, в которой я хожу, сделана потным трудом; сапожник, избитый моими торгами, берет деньги со своих рабочих, и поэтому они эксплуатируются (мной) так же, как и рикша. И поэтому, поскольку я хочу ходить в обуви... я использую и рикшу, не тратя времени на неискреннюю жалость и ораторство.

Будучи писательницей, Микки решила, что не может позволить себе оставаться в стороне. Поэтому, когда ей нужно было куда-то спешить, она делала то, что делал почти каждый иностранец в Шанхае: она обгоняла траки и садилась в рикшу.

 

Микки не нужно было далеко ходить, чтобы познакомиться с настоящей жизнью китайского Шанхая. В квартале к северу от ее квартиры на Киангсэ-роуд, в центре ряда двухэтажных магазинов, стояла неприметная кирпичная арка, из которой можно было попасть в мир, далекий от прохладных коридоров отеля Cathay.

Шикумен, или комплекс переулков, по адресу 434 Jiangxi Middle Road, все еще стоит на своем месте. Сойти с тротуара и пройти под аркой, на камне которой начертаны иероглифы "Аллея трех гармоний", значит попасть в скрытую внутреннюю жизнь одного из кварталов Шанхая. Через несколько шагов звуки траков и запах выхлопных газов сменяются гулом наружных кондиционеров, а воздух наполняется ароматом жареного чеснока, тушеного мяса и лакричными нотками кипящих лекарственных трав. От главной улицы под прямым углом отходят более узкие переулки, разделяющие ряды пристроенных двухэтажных домов. Телефонные линии, электрические провода и бамбуковые шесты путаются в кошачьих колыбельках над дверными проемами; велосипеды прислонены к наружным стенам. Кирпичные фасады, кое-где заросшие ползучими лианами, окрашены в угольно-серый цвет, деревянные оконные рамы - в выцветший красный. Повсюду видны признаки мелкой торговли: раковина для мытья посуды у задней двери лапшичной, сапожная мастерская рядом с рядами аккуратных кроссовок в неформальной мастерской по ремонту обуви. Сверху капает вода со стеганых курток, чьи рукава продеты через бамбуковые шесты, которые, как корабельные лонжероны, торчат с балконов второго этажа. Окна спален выходят на кухни, а внутренние дворики на крыше разделяют считанные сантиметры. Шикумен с его крутыми углами и завораживающей акустикой - это театральное пространство, идеальное для разжигания напряженной вражды, страстных любовных отношений и всех разновидностей городской драмы.

Шанхай, в котором жил Микки Хан, представлял собой огромную сеть таких шикумен. Дальновидные предприниматели вроде Сайласа Хардуна сколотили состояние, поселив мигрантов, искавших убежища от восстаний и гражданской войны, в одинаковых домах в безопасных пределах иностранных концессий. Они строились быстро и дешево - хотя и прочно - с целью выжать максимум жилой площади и прибыли из относительно небольших городских участков. Главные аллеи, разделявшие ряды домов, были шириной тринадцать футов - достаточно широкие для рикш, но не для автомобилей, - а примыкающие к ним дорожки имели ширину всего восемь футов. Название "Шикумен", что означает "каменные ворота", должно было навести на мысль о благородном сельском прошлом: в древнем Китае вход во дворец состоял из пяти уровней ворот, самые внешние из которых назывались "кумен".