Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире

В первые месяцы оккупации некоторые жители Шанхайланда надеялись, что смогут вести более или менее нормальную жизнь под властью своих новых хозяев. Многие из британских и союзных сотрудников муниципальной полиции и совета, которым было поручено следить за своевременной передачей услуг, продолжали появляться на работе, в некоторых случаях в течение нескольких месяцев после японского вторжения. В Сассун-Хаусе сотрудникам, которых японские морские пехотинцы застали за уничтожением документов, велели собраться в зале заседаний и сообщили, что они должны продолжать появляться на работе до дальнейшего уведомления.

Эти надежды рухнули в 1943 году, когда начались массовые интернирования. Американские граждане, получившие приказ явиться в старый склад British American Tobacco в Пудуне, маршировали по направлению к Бунду, обвешанные ручной кладью, к которой они пристегивали теннисные ракетки и удочки. В общей сложности 7600 британцев, американцев, бельгийцев, канадцев, голландцев и других граждан союзников были собраны в восьми «центрах сбора гражданских лиц» — концентрационных лагерях под другим названием. Хотя условия содержания были спартанскими, а интернированные страдали от перенаселенности и болезней, жестокость, которой отличалось обращение с солдатами союзников в японских лагерях для военнопленных, отсутствовала. Семьям разрешалось оставаться вместе. Британский писатель Дж. Г. Баллард, которому тогда было двенадцать лет, был интернирован вместе с родителями и малолетней сестрой в бывшем колледже для подготовки китайских учителей.

Хотя Балларды провели время в лагере, собирая долгоносиков из рисовой каши, условия их жизни были лучше, чем у многих китайцев на воле. К концу войны голодающие крестьяне прижимались к колючей проволоке лагеря, выпрашивая объедки.

Шанхайские евреи не были заключены в лагеря. Японцы, справедливо полагавшие, что только целесообразность исключает их из расистских теорий их немецких союзников, отказались, когда видные нацисты призвали их осуществить дальневосточную версию Окончательного решения. В марте 1943 года все лица без гражданства, прибывшие после 1937 года, — а эта категория непропорционально состояла из немецких и австрийских евреев — были ограничены территорией в одну квадратную милю в Хонгкеве. Пропуск на выезд из «маленькой Вены» можно было получить, только обратившись к садистскому тирану по имени Гойя, известному тем, что бил по лицу и впадал в ярость.

С евреями, заключенными в новое гетто, и гражданскими шанхайцами, интернированными в лагеря, город стал «темным миром». Среди блестящих путешественников, попытавших счастья на китайском побережье, Шанхай всегда привлекал необычайно большую долю «плохих шляп», как называли шпионов, перебежчиков и торговцев наркотиками в документах специального отдела муниципальной полиции. По мере того как японская оккупация продолжалась, а гламурные и талантливые уходили со сцены, в Шанхае оставались только аморальные, безумные и отчаянные.

На улицах оккупированного Шанхая постоянно появлялся аббат Чао Кунг, буддийский монах с белой кожей, длинными черными китайскими одеяниями и бритым черепом со звездой, заставлявшим головы поворачиваться, когда он шел по Нанкинской дороге. С 1932 года, когда сэр Виктор Сассун записал его в «шарлатаны», он еще больше погрузился в эксцентричность. Однако для тех, кто знал его историю, Требич Линкольн был легендой. Как и «Двустволка» Коэн, он родился в семье среднеевропейских евреев и занимался мелким воровством в Англии и Канаде. Однако, в отличие от Коэна, Требич, урожденный Игнац Требич в маленьком венгерском городке на берегу Дуная, был подвержен настоящим приступам психического расстройства. До приезда в Китай он принял христианство и работал сельским священником в Кент, а затем миссионером для евреев в порту Монреаля. После работы в качестве члена британского парламента от либеральной партии, выступавшего за свободную торговлю, он работал тройным агентом Германии во время Первой мировой войны, перехитрил и опередил агентов Дж. Эдгара Гувера в США и пожал руку молодому Адольфу Гитлеру, который присоединился к нему и другим заговорщикам в путче правого крыла с целью свержения Веймарской республики.