Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире

В отличие от Синмэя, Лу Сюнь использовал подобные инциденты для диагностики недугов современного Китая. В безумном сознании героя «Дневника сумасшедшего» конфуцианский запрет на сыновнюю почтительность превращается в призыв к каннибализму; в «Правдивой истории А Кью» заблуждающийся крестьянин издевается над теми, кто слабее его, и оправдывает свои самые ужасные неудачи блестящими успехами.

Хотя Лу Сюнь признался, что его позабавил инцидент в лифте Cathay, позже он напишет,

Чтобы жить в Шанхае, лучше быть модно одетым, чем носить грубую одежду. Если вы оденетесь в старую одежду, водитель троллейбуса не остановится там, где вы его попросите… Швейцар большого особняка или квартиры не позволит вам войти в здание через парадную дверь. Вот почему некоторые люди могут терпеть, живя в маленькой комнате и буквально скармливая свое тело клопам.

Лу Сюнь провел немало ночей именно в таких маленьких, кишащих насекомыми комнатах. Тинцзыцзянь шанхайских переулков — эти маленькие комнаты-павильоны над кухней, сдаваемые в аренду студентам и ученым, — давали приют не только ему, но и таким мастерам модернистской прозы, как Ба Цзинь, Юй Дафу и Мао Дунь, чей роман «Полночь» 1933 года стал язвительной критикой шанхайского потребительства. Семья Синмая, между тем, принадлежала к классу землевладельцев, которым до недавнего времени принадлежали целые комплексы шикумен.

Лу Сюнь никогда не считал себя коммунистом. В 1930 году он начал заниматься политикой и выступил на открытии Шанхайской лиги левых писателей. Врагом Лиги, приверженцем соцреализма, было Общество полумесяца, основанное уважаемым Сюй Чжимо, поэтом с кембриджским образованием, с которым Синмай подружился в Париже. Когда Сюй, чьи эмоциональные стихи рассказывали о его собственном широко разрекламированном романе с богатой светской львицей, погиб в авиакатастрофе в 1931 году, Синмэй потерял влиятельного защитника. Но как Синмай так и не стал формальным членом Общества полумесяца, так и Лу Сюнь покинул Лигу левых писателей, когда стало ясно, что он не будет иметь права голоса в формировании их политики. Его уход оказался удачным: в ходе антикоммунистической чистки националисты собрали и казнили ведущих левых авторов Шанхая, пять из которых входили в Лигу.

Лу Сюнь считал Синмэя абсолютным плейбоем. Хотя общительный Синмэй однажды подвез его на заднем сиденье своего лимузина, Лу Сюнь отказался участвовать в публикациях Синмэя и обвинил его в использовании приданого жены в качестве литературного капитала, изобразив его в одном эссе как «изнеженного зятя, который, приниженный семьей, входит в литературный мир с большой репутацией… изучая портреты Оскара Уайльда, с его петлицей, его тростью с наконечником из слоновой кости». Он также предположил, что Синмай платил писателям-призракам за написание своих эссе. В то время Синмэй отмахнулся от нападок. Когда Лу Сюнь умер от туберкулеза в 1936 году, на его похоронах присутствовали 10 000 скорбящих, а после смерти его слава росла — особенно в китайской коммунистической партии, члены которой все чаще использовали его жизнь и творчество как строгий упрек школе «искусство ради искусства» Зау Синмая и его коллег.

Микки признался Синмаю, что собирается отказаться от своего стремления сделать карьеру поэта. Стопки книг, изданных им самим и положивших начало его карьере, пылились на полках его книжного магазина на Сучжоу-роуд. В своем беллетризованном рассказе об их романе она допрашивает его в грязной спальне китайского отеля рядом с ипподромом.

«Кто ты такой?» спрашивает персонаж Микки. «Ты, например, китайский Кокто?».

«Нет, я этого не скажу. Я больше не поэт, и даже когда я был поэтом, я был чем-то вроде Суинберна, но не Кокто».

«Ну и кто ты теперь?» — интересуется она.

«Китайский Нортклифф», — отвечает он, имея в виду британского основателя газеты Daily Mirror. «Я издаю журналы и газеты. Популярные. Вы разочарованы?»

Это была точная оценка его нового статуса. Издательства «Модерн Пресс» и «Эпохальная книжная компания» Синмая продолжали выпускать поразительное разнообразие журналов и дневников. Мастерство шанхайских типографов и печатников и дешевая рабочая сила делали такое предприятие возможным, хотя и редко прибыльным. Синмай был известен как один из первых китайских издателей, уделявших пристальное внимание дизайну журналов и книг. Он трудился не только над качеством бумаги и переплетов, но и над расположением текста на каждой печатной странице. К сожалению, его непостоянный характер и отсутствие сосредоточенности с самого начала привели к гибели большинства его предприятий. Только «Аналекты», сатирическая газета, которую редактировал его друг Линь Юй-тан, имела длительный успех.