Шанс #3

– Хорошо, сделаю в лучшем виде, амико. – Уайт попытался улыбнуться, но вместо этого на лице почему-то показалась кривая гримаса.

Алекс вышел, а Никита некоторое время сидел в кресле, почти не двигаясь и о чем-то напряженно размышляя. Наконец он очнулся от забытья:

– Кэролайн, мне нужны документы по Танавану – все, что ты сможешь найти.

* * *

Официант в кафе «Мечтатели» дружески улыбнулся симпатичной брюнетке: уже которое воскресенье подряд она завтракала за одним и тем же столиком у окна.

– Крок-мадам с лососем и капучино, как обычно?

– Да, спасибо, – Ева улыбнулась в ответ.

Несколько месяцев назад, чтобы справится с черными мыслями после расставания с Осадчим, она завела ритуал, которого придерживалась неотступно: каждое воскресенье завтракала в уютном кафе в пяти минутах от съемной квартиры. Казалось бы, мелочь, но именно с нее начинается подлинная забота о себе. Что бы ни случилось, какой бы тяжелой ни была неделя, девушка приходила в «Мечтатели», садилась за любимый столик и, глядя, как в здании танцевальной школы напротив кружатся в медленном фокстроте пары, чувствовала – тело расслабляется и можно выдохнуть. И даже тупая муторная боль, все еще напоминающая о Никите, отступала.

Ева медленно, не торопясь, ответила Диме с Алисой, зазывавшим ее в кино вечером, и уже собиралась отложить телефон в сторону, но в ту самую секунду он громко тренькнул, настойчиво требуя внимания.

В папке «Входящие» появилось новое письмо, адресант – Ноуа Диас.

– Черт, не может быть! – непроизвольно вырвалось у девушки. Пара за соседним столиком недоуменно покосилась на нее, но Ева даже не заметила.

Связь с Ноуа оборвалась еще тогда, в феврале. Прилетев домой из Сан-Франциско, журналистка первые несколько недель приходила в себя, будучи не в состоянии не то что расследовать странные дела на Филиппинах, но даже выдавить короткую новостную заметку. А потом все же решилась написать мальчику: аккуратно, вежливо, чтобы не спугнуть ценного свидетеля. Попросила прислать какие-нибудь доказательства. Что угодно – фото, видео происходящего в Танаване. Но Ноуа молчал. Не ответил он и на второе письмо, где девушка просила номер телефона. И на третье с испуганным: «Ноуа, с тобой все в порядке?»

Ева не знала, что произошло. Скорее всего, мальчик попал в беду, и она стала тому невольной причиной. Но как найти его, как помочь, если нет ни единой зацепки?.. Ровно в тот момент, когда журналистка смирилась с тем, что эта история так и останется нерасказанной, Ноуа вернулся, чтобы лишить ее недавно обретенного спокойствия.

Официант поставил на стол капучино, но Ева даже не поблагодарила: она не отрывала глаз от телефона. Текста в письме не было, лишь три прикрепленных файла. Два видео, на которых не сразу рассмотришь происходящее: малюсенькие темные комнаты, полные уставших людей, говорящих на незнакомом языке. Видимо, это общежитие при фабрике, хотя больше похоже на тюремные камеры. Последней шла мутная фотография одиннадцати расчетных листков, кропотливо собранных и разложенных по месяцам. Ева пристально вглядывалась в размытые цифры и долго не могла сообразить, что они означают. В одной колонке, видимо, нацарапаны сверхурочные часы, в другой – суммы штрафов. Твою мать! Подросток каждый день работал по шестнадцать часов, а зарабатывал не больше ста долларов в месяц!

Ева с отвращением и ужасом смотрела на живое доказательство того, что преступления Осадчего реальны.

* * *

Спустя две недели девушка нервно вышагивала по комнате, почти не глядя кидая в чемодан летнюю одежду. На работе она попросила отпуск, туманно сказав коллегам, что летит в теплую страну – и не соврала: на Филиппинах на днях обещали +30.

В чемодан полетели мягкие кожаные сандалии, льняные шорты и соломенная шляпа-канотье. На мгновение рука зависла над аэрозолем от насекомых – наверняка он понадобится. Но уже спустя секунду Ева мрачно усмехнулась: в Танаване, скорее, пригодилась бы вооруженная охрана, а не средство от москитов.

Журналистка пыталась успокоить себя. Ничего такого в предстоящей поездке нет, она просто встретится с мальчиком, посмотрит в глаза. Если внезапно выяснится, что он врет, ничего расследовать не придется. Никаких темных историй, она с чистой совестью вернется домой. А если?..

«А если все окажется правдой? И придется предать это огласке? Никита потеряет все. Я своими руками разрушу судьбу человека, которого люблю… Как я смогу с этим жить?..»

Стопка аккуратно сложенных маек лежала рядом с чемоданом, ожидая Евиного решения.

«Я ведь могу все отменить. Сдать билет, разобрать вещи. Ответить Ноуа, что ничего не получится. Что я, блять, вообще задумала? В одиночку разобраться с целой империей? Так не бывает», – Ева устало потерла виски.

«Зачем я вообще это делаю?»