Шанс #3

За свою жизнь Еве часто приходилось слышать вопрос: «Почему вы стали журналистом?» И каждый раз она терялась с ответом. Фраза «потому что я хочу рассказывать людям правду и добиваться справедливости» звучала пафосно и смешно. Прямо сейчас, столкнувшись, возможно, с самой опасной историей в своей жизни, Ева снова и снова спрашивала себя.

Но честного ответа не было.

На поверхности лежали объяснения, которые казались вполне благородными. Измученные люди в танаванском общежитии, мальчик Тео, покончивший с собой в пятнадцать лет, напуганный Ноуа… Рассказать их истории – это ли не долг журналиста?

Но где-то в глубине, на самом краешке сознания, Ева понимала: она едет в Танаван не ради кого-то другого. Она делает это исключительно ради себя. Ее истинная цель, приземленная и даже эгоистичная, – узнать, кто такой Никита Осадчий на самом деле.

…Когда самолет поднялся в воздух и плавно убрал шасси, девушка откинулась на сиденье и крепко закрыла глаза, втайне мечтая, чтобы все это оказалось дурным сном.

Глава 34

Пересадка в Гонконге была уже второй по счету за сутки, казавшиеся бесконечными. Сперва – пять часов в аэропорту Стамбула, которые Ева провела в безликих аккуратных магазинчиках duty free, надеясь, что флакончики с духами и баночки с дорогим кремом помогут унять тревогу. Напрасно. Чем ближе была финальная точка ее путешествия, тем сильнее росло внутреннее напряжение.

Девушка испытывала почти магическую уверенность в том, что рейс из Гонконга в Манилу задержали на девять часов исключительно из-за ее душевных терзаний и нерешительности. Хорошо, хотя бы авиакомпания оказалась гуманной: уставшим пассажирам бесплатно предоставили ночь в отеле при аэропорте.

Номер был маленький, светлый и стерильный, неуютный. Ева положила на кресло небольшую сумку (ее чемодан, очевидно, оказался проворнее и уже летел в Манилу) и с облегчением вытянулась на кровати. Нужно как-то собраться с силами и дойти до душа, но тело постепенно становилось тяжелым и ватным, дыхание – размеренным… Веки незаметно закрылись сами собой.

Во сне Ева шла по коридорам отеля: в зеркальном потолке отражались горящие светильники и ковры странного фиолетового цвета. Она медленно шагала вдоль бесконечных одинаковых дверей, – то ли мистический лабиринт, то ли Отдел тайн из «Гарри Поттера». Сначала был слышен лишь учащенный стук ее сердца, но вскоре из-за стен раздались приглушенные тревожащие голоса: чье-то пение, ссора на незнакомом мелодичном языке, нарастающий плач, переходящий в вой, безумный детский смех… За одной из этих дверей был кто-то, кого она давно искала, – то ли пропавший отец, то ли мужчина, которого она любила, то ли мальчик, которого хотела спасти.

Ева подходила к каждой двери и, не решаясь открыть, прижималась ухом, пытаясь понять, что происходит. Но в пугающем хоре голосов так и не слышала единственного, который был ей нужен. Времени оставалось мало. Ее шаги становились все быстрее, а пространство вокруг менялось, то сужаясь до крохотных размеров, то неестественно расширяясь. И вот уже зеркальным стал не только потолок, но и стены, двери, пол. Повсюду она натыкалась на десятки испуганных лиц, с ужасом узнавая собственные серые глаза, полные страха, и дрожащие губы. Бесконечный коридор уводил все дальше. Наконец среди одинаковых черных дверей Ева увидела одну, не отражающуюся в зеркалах, и сразу всем своим существом поняла: оно! Всего пара метров – и ручка повернется…

В этот момент за спиной раздался негромкий крадущийся звук шагов. Так ходят хищники. Убийцы. Девушка нервно схватилась за дверную ручку и изо всех сил дернула на себя – скорее, к спасению, к безопасности! – но та не поддавалась. В отчаянии Ева била по двери кулаками, чувствуя, как пальцы немеют от ужаса. Шаги все ближе, громче, неотвратимей… Она метнулась в сторону, к возникшей из ниоткуда, словно карта из рукава иллюзиониста, деревянной лестнице. Изо всех сил цепляясь за перила, карабкалась вверх, все дальше в мутную пенистую мглу, боясь смотреть под ноги. Звук шагов резко затих, вместо него раздался чей-то жалобный тоскливый плач. Еще ступенька, еще, руки устали, но, кажется, выход совсем близко… В эту самую секунду лестница растворилась в воздухе, девушка вскрикнула, потеряла равновесие и полетела в оглушительную темную пустоту.

Резкий толчок – и Ева проснулась, мгновенно сев на кровати и широко распахнутыми глазами оглядывая комнату. Со стены смотрел, открыв клыкастую пасть, красно-золотой дракон – дешевенькая картина в тонкой пластиковой рамке.

Звон разбитых зеркал все еще стоял у нее в ушах.

* * *