Шантажистка

Как бы безумна ни была Эми, от нее не укрывается очевидный изъян в его плане.

— Подумаешь, — пожимает она плечами. — Там, куда я отправлюсь, мокрая одежда волновать меня не будет.

Вне себя от гнева, старик не сдерживается. Собравшись с силами, он выплескивает ведро, и его жидкое содержимое дугой устремляется и направлении психопатки. Половина не долетает и просто расплескивается по земле, однако изрядная часть все же достигает плеч и головы Эми.

И в следующее мгновение стойло заполняет нестерпимая вонь. Кеннет Дэвис выплеснул отнюдь не воду.

— Что за хрень! — успевает вскрикнуть Эми, прежде чем ее скручивает от рвотного рефлекса.

Даже в паре метров от нее вонь аммиака и затхлой мочи просто убийственна. И все же, несмотря на рвоту и неистовые старания смахнуть токсичную жидкость с глаз, сумасшедшая по-прежнему удерживает нож на расстоянии удара по Габриэлле. Как бы ни восхитили меня старания Кеннета, он выиграл лишь пару секунд.

И затем меня осеняет. А вдруг только в этом и заключалось его намерение — отвлечь внимание Эми, чтобы я попытался обезоружить ее. Не раздумывая, делаю два шага вперед.

Из-за жжения в глазах облитая психопатка только моргает, но все же замечает мое продвижение и взмахивает ножом в моем направлении.

— А ну, назад, б..!

Тут на нее накатывает новый приступ рвоты, и она склоняется вперед. И в тот самый момент, когда я лихорадочно соображаю, получится ли у меня подобраться еще ближе, над деревянной перегородкой между стойлами происходит какое-то движение. За верхний край стенки хватаются две руки, а в следующую долю секунды над ними появляются голова и плечи Клемента. На меня нисходит очередное озарение: отвлекающий маневр Кеннета Дэвиса предназначался отнюдь не для моего геройства.

Одним ловким движением великан перемахивает через перегородку. И хотя Эми по-прежнему корчится в приступе рвоты, она не может не заметить боковым зрением громаду Клемента и должным образом реагирует: резко разворачивается с ножом на изготовку. Ей определенно все еще достает рассудительности, чтобы оценить свои шансы против приближающегося великана как ничтожные, потому что в следующее мгновение ее внимание вновь сосредотачивается на Габриэлле.

Прицелиться времени у Эми уже нет, и она просто выбрасывает руку в направлении моей сестры. Словно крохотный метеор в тусклом свете вспыхивает кончик лезвия ножа. Мое воображение накладывает на ужасную сцену видение Эми-подростка, наносящей один за другим смертельные удары отцу.

В реальности же ее рука неумолимо описывает уже половину дуги до жертвы. Взгляд мой перескакивает с ножа на лицо Габриэллы. В глазах несчастной застыл неописуемый ужас.

Смертоносное орудие стремительно приближается к груди Габриэллы. Увы, его, похоже, уже ничто не остановит. Слишком поздно для протягивающего руку Клемента, даже находись он в непосредственной близости.

А в следующее мгновение великан словно бы спотыкается.

И лишь когда вся его туша заваливается вперед, по видимости неконтролируемо, становится ясно, что он приводит в действие отчаянный план спасения. Однако и эта попытка представляется запоздалой, и направление ножа не меняется.

Кончик лезвия достигает куртки Габриэллы.

Полицейские сирены теперь воют просто оглушительно. Увы, слишком поздно.

36

Если бы на дворе не стояла холодная погода, боюсь, моя сестра была бы уже мертва. Прежде чем вонзиться в плоть, нож должен преодолеть несколько слоев плотной одежды. Разумеется, ткани — сущий пустяк для стального лезвия, однако жизнь и смерть порой действительно разделяются лишь мизерными отрезками времени и пространства.

Клементовский центнер с приличным таким лишком в конце концов сталкивается с пятьюдесятью килограммами Эми. Мощный толчок моментально выбивает нож из куртки Габриэллы.

Полет Клемента, однако, совершенно неуправляемый. Со стороны выглядит все равно что грузовик с отказавшими тормозами врезается в бок какой-нибудь легковушки. Даже гадать не нужно, что столкновение обернется ужасной катастрофой.

Два тела в падении сливаются в одно: сила гравитации тянет их к земле, в то время как кинетическая энергия толкает в горизонтальном направлении. Наконец, они неизбежно растягиваются на сене, проезжают по инерции и врезаются в деревянную перегородку на другой стороне стойла.

По завершении короткого полета Эми почти полностью исчезает под огромной тушей Клемента.

Если бы не полицейские сирены, в конюшне, наверное, воцарилась бы гробовая тишина. Даже Арчи словно бы потрясен в буквальном смысле слова сногсшибательной развязкой. Или же он просто спит.

Как бы то ни было, людей шок быстро отпускает.