Шарлатан

Они прекрасно ладили, так, по крайней мере, это выглядело, но спустя некоторое время после возвращения Бринкли домой они с Дель-Рио рассорились. Между ними встрял другой мужчина – Джеймс Миддлбрук, местный хирург, который в отсутствие Бринкли, в то лето, когда последний путешествовал за океаном, перенял его методику и стал предлагать копию его лечения за одну пятую его действительной стоимости. Миддлбруку хватило наглости рекламировать свои услуги через соперничавшую с «XERA» радиостанцию, также вещавшую через границу. Бринкли наносил ответные удары, бушуя и проклиная самозванца на волнах «XERA» («Некоторые мужчины были введены в заблуждение… Некоторые поплатились за это жизнью…»). Соперничество стало таким непримиримым, что обе стороны обзавелись группой поддержки – крепкими парнями, дежурившими на железнодорожной станции и перехватывавшими клиентов, едва те сходили с поезда. Рассказывали о случаях, когда совершенно посторонних людей, приехавших совсем по другому делу, хватали, запихивали в машину и, несмотря на их протесты, отвозили к одному или другому из двух соперников.

Жители города разделились на партии. Когда один из сторонников Бринкли заприметил прогуливавшегося возле отеля «Розуэлл» человека Миддлбрука, он не счел для себя возможным пройти мимо. «Он здесь затем, чтобы обворовать мистера Бринкли, – решил хитрый Генри Кроуфорд. – Я повалил его на тротуар, а он пополз от меня и очутился под машиной».

Бринкли считал, что после всех благодеяний, которые он оказал Дель-Рио, отцы города обязаны выдворить оттуда захватчика. Когда те от вмешательства уклонились, он перевел практику в Литтл-Рок, Арканзас. Как это нередко происходит с решениями, принятыми сгоряча и в припадке ярости, он только осложнил этим себе жизнь. Теперь ему приходилось еженедельно сновать туда-сюда – из арканзасской клиники на радиостанцию в Мексике. Минни, с самого начала предупреждавшая его, что он совершает ошибку, осталась в их особняке.

Клиника в центре Литтл-Рока открылась 28 января 1938 года. Расположенная на углу Двадцатой и Шиллер-авеню, она представляла собой здание из стекла и хромированной стали и вмещала сорок коек. Доктор купил также обанкротившийся загородный клуб в пятнадцати милях от города и предлагал выздоравливающим пациентам зелень и гольф. В ресторане подавали блюда традиционной английской кухни, а маленький оркестр в танцевальном зале наигрывал мелодии танго.

Но даже и после этого дело в Литтл-Роке шло без особого успеха. Очень скоро Бринкли начал осознавать, что в большом городе ему никогда не достичь того, чего он смог добиться в тихой заводи, став там самой крупной из рыбин. Позднее понял он и то, что заигрывание с нацистами лишь отвлекает от дела.

Через несколько месяцев после того, как доктор перевел свой клинический центр в Арканзас, то же самое сделал и Норман Бейкер. В городке Эврика-Спрингс (получившем некоторую известность благодаря источникам «чудодейственной целебной воды») он занял отель «Кресент» – расположенное на этом холме громоздкое пряничное здание с башнями. Переименовав отель в «Бейкеровский противораковый центр», он покрасил стены кабинета в лиловый цвет, обзавелся двумя автоматами и вставил в окна пуленепробиваемое стекло. Старомодный вестибюль был перекрашен в яркие красно-оранжевые с черным тона. Бейкер даже приглашал к себе предприимчивого Миддлбрука, того самого, кто вытеснил из Дель-Рио Бринкли. Он предложил ему работу в Эврика-Спрингс, обещая сто тысяч долларов в год и личный самолет. Каким ударом бы это могло стать для нашего шарлатана – вечной соломинки в его глазу! Однако Миддлбрук отказался.

Чем дальше, тем больше. Бейкер скатывался в своих радиобеседах к правому консерватизму.

Глава 45

Едва состоялось открытие клиники в Литтл-Роке, как в январе и феврале 1938 года на книжных прилавках появилась книга Фишбейна «Современные шарлатаны в медицине», где вся грязь и ложь деятельности Бринкли были обозначены четче и яснее прежнего. Бринкли выступал здесь «отъявленным мошенником, от профессиональных «достижений» которого так и разит шарлатанством самого грубого свойства… Не обладая даже подобием медицинского образования, а только с помощью купленных дипломов и хитрых политических интриг этот законченный и циничный шарлатан… продолжает демонстрировать свое незаурядное мастерство опустошения карманов и вымогательства денег у доверчивых американцев». Каждая строка работы служила одной цели. Подобно Холмсу, преследовавшему Мориарти, Фишбейн пытался инициировать полное разоблачение, заставить Бринкли раскрыть все карты. Заменой Рейхенбахскому водопаду[45] должен был стать в данном случае гражданский суд, так как, к несчастью, согласно законодательству США, уголовному суду шарлатаны-убийцы не подлежали. Бринкли надо было заставить подать иск за клевету и довести процесс до конца. Если он это сделает, если проглотит наживку, то заседание Канзасского медицинского совета покажется ему ласковым поглаживанием по головке и яблочным пирогом на детском утреннике.