Шаровая молния

Обычно в это время еще светит солнце и только начинает спадать жара – сейчас же все наоборот: небо нахмурилось, почернело, всюду стемнело, будто ночью – надвигалось ненастье, надвигалась буря. Солнца уже давно не было видно; вечернее небо заполнялось клубившимися синевато-серыми и черными тучами. Со свистом проносился ветер, за ним потянулась густая обволакивающая прохлада. Чернильные облака нависали над городом, как небрежно размазанные на холсте краски. Молния наискось распахала взбугренную громадную тучу, предупреждающе громыхнуло. Все готовилось к приближению грозы. Активного действия на небе не наблюдалось: темень еще не до конца поглотила весь оставшийся свет на земле.

Вскоре на город обрушился сильнейший ливень, мигом охолодивший окрестности и подчистую уничтоживший все следы жары. Ветер, дождь, местами даже град покрывали все, что попадалось на пути. При свете ослепительных молний, прорезавших себе путь в льющих воду облаках, огромная туча стала стремительно расплываться по всему небу вплоть до самых дальних его уголков, превращаясь в однородную серую мглу, напоминающую огромный купол. Под шум ливня, журчание дождевых потоков по дорогам и крышам, стучавших по стеклам и карнизам каплям гром вновь и вновь сотрясал землю. До нее то и дело добиралась молния. Резкими порывами проносился ветер, стеной обрушивая на город все новые и новые потоки влаги. Все эти звуки составляли единую картину – то самое неповторимое неистовство бури, захватившей город. Все мерно сливалось с шумом машин на улицах, с движением города, куда-то вечно спешащего.

Радостью для тела было вдыхать прохладу, которой веяло с улицы: организм радовался долгожданному облегчению после испепеляющей жары, не дающей продохнуть. Мало кто догадывался, изнывая от жары несколько часов назад, что она так быстро сменится налетевшей непогодой, от которой все уже порядком отвыкли.

Грозная чернота желала пролезть и в квартиру к Леше.

Пережевывая кусок яблока, Вершинин побрел было куда-то по темным коридорам, но внезапно остановился на месте как вкопанный, словно неведомая преграда выросла прямо перед ним на темной и пустой кухне. Впереди ничего не было, но Вершинин не сдвигался с места, не издавал ни звука. Ноги его дрожали, спину ломило, побаливала голова, рассеченное лицо пульсировало, сердце в груди невыразительно постукивало, устав от перегрузок – хотелось просто упасть на пол и уснуть. Застыв на месте, мажор нехотя посмотрел на свои руки, осмотрел свое тело, покрытое ранами и синяками, а, оглянувшись назад, увидел, как оставляет за собой кровавые следы.

Что-то внутри больно полоснуло его по сердцу, точно ножом. Вершинин, схватившись за грудь, сразу же выронил надкусанное яблоко и почувствовал, как боль снова заполнила его тело от пальцев ног до самой макушки. Леха испуганно вытаращил глаза, из которых буквально вылился весь мрак, вся чернь, грязь и гниль ненависти, отчаяния и злобы на всех, на все окружающее и на самого себя. Все вокруг окрасилось в черно-белые краски, словно это был фильм-нуар. Припав к стене, Алексей судорожно задрожал, не узнавая себя. Человек никак не мог понять: как же он довел себя до такого, как вообще все это произошло… ибо еще утром ничего не предвещало беды? Вопросов было много – ответ ждал его впереди…

Наступило самое страшное и мучительное – осознание всего, что случилось, всей своей вины, о которой Вершинин ранее даже не подозревал, живя на полную катушку и наплевав на все и на всех. Вся серьезность его положения открылась перед Лешей – он захотел убежать от этого: пополз из коридора в зал, чтобы забиться там в угол и не высовываться, лишь бы не произошло еще что-нибудь ужасное.

Труп Ретинского в ванной остановил Леху. Паршивое было чувство: радость победы улетучилась, осталась одна лишь безысходность. Надеяться не на что, словно впереди и позади было пустынно и холодно, будто не было у него жизни, которой он гордился и хвастался… и не будет. Состояние как у мухи в сиропе: воздух вокруг вязкий, любое движение дается с трудом и результатов особо не приносит, и ты тонешь в собственном отчаянии, зацепиться не за что. Мыслишки только о медленной и неизбежной кончине. На душе муторно, в глазах и голове непролазная туманная гуща и крепко обхватившая тело боль, приходящая откуда-то извне, словно тебя пытает группа озабоченных невидимок. Напиться, что ли, до чертиков, чтобы забыть этот день? Да что-то не тянуло нашего героя на это: алкоголь только обожжет изуродованное лицо, а нутро не согреет. Алексей терял смысл жить после всего случившегося. А какие, собственно, перспективы? Он пал ниже плинтуса – туда, куда так боялся угодить.