Шато д'Иф и другие повести

Голос Флетчера говорил: «Эти разноцветные участки напоминают клумбы в саду – на каждом выращиваются те или иные растения – водоросли – или животные. Подплыву поближе. Вот моллюски-мониторы». На экране появились два или три десятка массивных полушарий; на соседнем участке извивались животные, похожие на угрей с острыми зазубренными лезвиями по бокам, крепившиеся на уступе присосками. За ними росли пузыри-поплавки, дальше – огромное количество черных конических существ с очень длинными шевелящимися хвостами.

Дамон недоуменно спросил: «Что удерживает этих животных?»

«Об этом придется спросить декабрахов», – отозвался Флетчер.

«Хотел бы я знать, как их спросить».

«Я все еще не видел ничего, что однозначно свидетельствовало бы о разуме», – заметил Мерфи.

«Смотри!» – сказал Флетчер.

В поле зрения появилась пара декабрахов; их черные пятна-глаза смотрели с экрана прямо на людей, собравшихся в столовой.

«Декабрахи», – произнес голос Флетчера за экраном.

«До сих пор они, кажется, меня не замечали, – прокомментировал Флетчер. – Прожекторы были выключены, а заполненная прозрачная оболочка мало контрастирует на фоне толщи воды. Может быть, они почувствовали, как работает насос».

Декабрахи вместе повернулись и круто нырнули к террасе.

«Обратите внимание! – продолжал Флетчер. – Они заметили проблему, и обоим одновременно пришло в голову одно и то же решение проблемы. При этом они не общались каким-либо заметным способом».

Декабрахи отдалились, превращаясь в размытые бледные пятна на фоне одного из темных участков террасы.

«Я не понимал, что происходит, – говорил Флетчер. – Но решил отплыть подальше. Но тут же – камера это не зарегистрировала – почувствовал, что по оболочке батискафа что-то стучит: так, будто в нее бросали камни. Я не мог увидеть, кто этим занимается, пока что-то не ударило по куполу прямо перед глазами. Это была маленькая торпеда, длинная и тонкая, вроде вязальной спицы. Я поспешил удалиться, пока декабрахи не придумали что-нибудь похуже».

Экран потемнел. Голос Флетчера сказал: «Теперь я над Глубинами, перемещаюсь параллельно краю Мелководья». Поперек экрана проплывали какие-то расплывчатые формы, туманные и бледные в толще воды. «Я вернулся вдоль края уступа, – сказал Флетчер, – и нашел ту колонию, которую видел вчера».

Снова на экране появились шпили и высокие башни – бледно-голубые, бледно-зеленые, цвета слоновой кости. «Подплываю ближе, – послышался голос Флетчера. – Хочу заглянуть в эти пещеры». Башни выросли и расширились: впереди темнело отверстие.

«Теперь я включил передний прожектор», – пояснил Флетчер. Темная ниша внезапно превратилась в ярко освещенное цилиндрическое помещение пятиметровой глубины. Стены были выложены мерцающими цветными шарами, похожими на рождественские елочные украшения. В центре помещения повис декабрах. Из стен тянулись прозрачные волокна или усики, кончавшиеся бугорками – возникало впечатление, что эти бугорки постукивали по декабраху, массируя его гладкую, как у тюленя, шкуру.

«Не знаю, чем он там занимался, – сказал Флетчер, – но деку не понравилось, что я на него гляжу».

Декабрах отплыл к внутренней стенке помещения; усики с бугорками на концах втянулись в стены резким пугливым движением.

«Я заглянул в следующую пещеру».

Еще одно черное отверстие превратилось в ярко освещенное прожектором помещение. В нем почти неподвижно висел декабрах, державший перед глазом розовый желеобразный шар. Здесь не было заметно никаких тянувшихся из стен волокон.

«Этот даже не пошевелился, – прокомментировал Флетчер. – Он спал, был загипнотизирован или оцепенел от испуга. Я начал отплывать – и что-то ударило по батискафу так сильно, что я уже решил, что мне пришел конец».

Изображение на экране подпрыгнуло. Мимо пронеслось и скрылось в глубинах что-то темное.

«Я взглянул наверх, – сказал Флетчер. – Не увидел ничего, кроме примерно дюжины деков. По всей видимости, они притащили большой камень и сбросили его на батискаф. Я запустил насос и стал возвращаться к плоту».

Экран опустел.

Дамон было глубоко впечатлен: «Должен согласиться, что они демонстрирую закономерности разумного поведения. Ты зарегистрировал какие-нибудь звуки?»

«Никаких. Звук записывался все время. Ничего не было слышно, кроме глухого стука во время ударов по корпусу».

Лицо Дамона разочарованно поморщилось: «Но они должны каким-то образом общаться – иначе как бы они смогли договариваться и действовать сообща?»

«Возможно, они – телепаты, – предположил Флетчер. – Я внимательно наблюдал за ними. Они не издают никаких звуков, не делают никаких сигнальных жестов – ничего подобного».

«Тот, что сидит у меня в резервуаре, тоже ничего такого не делает», – угрюмо пробормотал Дамон.

«Но послушайте! – воскликнул Мерфи. – Разве нет разумных существ, которые не общаются?»

«Нет, – уверенно ответил Дамон. – Все они пользуются тем или иным способом общения – звуками, жестикуляцией, излучением. Так или иначе, все они общаются».

«Как насчет телепатии?» – поинтересовался Хайнц.