Шато д'Иф и другие повести

Травек фыркнул: «Заблуждается! Как ты снисходительна к убийце, работорговцу, шарлатану!»

Она содрогнулась: «Я знаю, Дайл. Мне страшно подумать о том, что шестьсот моих соплеменников выманили из родных селений и продали в рабство».

«Но почему они согласились? — воскликнул Травек. — Не вижу в этом никакой логики. Неужели вы, оро, действительно спятили?»

«Не в том смысле, в каком ты понимаешь это слово. Наша одежда, наши дома, наши манеры — все это лишь отображает внутреннюю сущность, и в этом секрет нашего народа».

Травек молча пил вино.

«Мы победили смерть».

Травек разглядывал ее, не говоря ни слова.

Мардина сказала: «Дайл, я тебя люблю. Я готова связать свою жизнь с твоей. Когда-то я предложила сделать тебя одним из нас. Я любила тебя уже тогда, но не могла в этом признаться».

«Я не могу стать одним из оро без посторонней помощи?»

«О нет! В начале был только один — Сэйджел Дóмино. У него был особенный, в высшей степени телепатический мозг. Он мог с легкостью читать мысли других людей.

Он установил телепатическую связь со своим другом. Обнаружилось, что этот контакт стимулировал мозг его друга. Он не приобрел такие же выдающиеся способности, но научился устанавливать подобный контакт с другими. Стал обращать в свою веру — если это можно так назвать — своих друзей и знакомых. Тем же занимался Сэйджел Дóмино.

Теперь нас несколько миллионов. Мы не настоящие телепаты, но никто из нас не боится смерти. Когда нам угрожает опасность — или когда мы умираем — мы устанавливаем контакт с кем-нибудь из близких людей. Это примерно то же, что выйти на берег из тонущей лодки».

Травек поморщился: «Значит, никто из вас не может держать свои мысли при себе».

Мардина стала отрицательно трясти головой с такой энергией, что ее шелковистые светлые волосы разлетелись веером: «Ты неправ! Между нами нет никаких волевых конфликтов. Старому сознанию придается непрерывность, без отчуждения от прошлого. Воспоминания блекнут, остается только ощущение непрерывности. Для умирающего это все равно, что отложить одну интересную книгу и открыть другую. А для живущих... Не забывай о том, что мы вступаем в контакт только с теми, кого любим».

Травек взглянул на нее с любопытством: «И скольких людей ты в себе вмещаешь?»

Девушка скорчила гримасу: «Дайл! Ты не понимаешь! Я — это я! И никто другой! Даже если порог смерти переступят вместе со мной сорок человек, я все равно останусь собой. По сути дела, мы чрезмерно компенсируем нашу общность индивидуализмом. Мы ищем поддержки в индивидуализме, доводим его до крайности.

Другие народы испытывают меланхолическое удовлетворение, добиваясь максимального возможного внешнего сходства. Наше самоотождествление носит внутренний характер. Во внешних символах поминовения нет необходимости. На Аламских Высотах нет гробниц, и накопление богатств не имеет смысла.

Моя мать любила свой сад. У нее было много цветов. Она умерла и теперь живет во мне. У меня нет никакой склонности выращивать цветы или другие растения. Я беспокоюсь о людях, о будущем, об искоренении общественного зла. Так что, как видишь, наша связь не выходит за рамки сознания».

«Что ты почувствовала, когда в тебе поселилась душа матери?»

«Только великую радость, — серьезно сказала Мардина. — Я словно спасла ее, когда она тонула. Несколько недель я чувствовала ее присутствие — так, как если бы она была вместе со мной в комнате. А потом... потом она постепенно слилась со мной — полностью».

«Как насчет Армана? — спросил Травек. — Ведь он тоже — оро? Будет ли он жить после смерти?»

Мардина смущенно кивнула: «Его мать была одной из немногих оро, кого удалось поработить владетелям Максуса. Как правило, нам удается избежать пленения благодаря смерти».

«Но с кем вступил в контакт Арман? С тобой?»

Девушка порозовела ярче, чем раньше: «Между нами больше нет контакта. Я заблокировала мысли Армана — на борту звездолета».

«Тогда объясни мне, — потребовал Травек, — почему шестьсот оро прибыли на Максус, согласившись стать рабами?»

Помолчав немного, Мардина сказала: «Несмотря ни на что, Арман пробудил в нас чувство ответственности. Много веков мы влачили самовлюбленное, изолированное существование, ревностно охраняя наш секрет, — она встретилась глазами с Травеком. — В числе шестисот оро, привезенных на Максус — наши самые высокоразвитые телепаты. Они — наши шпионы. Они внедрятся на предприятия важнейших отраслей и передадут засекреченные технологии на Фелл».

«И что потóм?»

Мардина кивнула, печально улыбнувшись: «Потóм... станут конкурировать два государства работорговцев. Теперь я это понимаю. Возникнут и другие подобные государства. Но разве мы можем теперь остановить этот процесс? Поход начался. Шестьсот оро прибыли на Максус».

Травек заметил без всякого выражения: «Ты неправильно расставляешь акценты».

«Что ты имеешь в виду?» — девушка удивилась.

«Тебя беспокоят шестьсот оро. Подумай о сотнях миллионов рабов, эксплуатируемых на Максусе».